После семи лет ожесточенной конфронтации «нормализация отношений» с Югославией происходит на условиях Белграда: Москва признает обвинения ошибочными, а бывшие изменники остаются при своей «особой модели» социализма

Получив поддержку Запада, режим президента и лидера компартии Иосипа Броз Тито выстоял и укрепился. Свергнуть бывшего союзника даже Сталину не удалось, а теперь и подавно не получится. Надо мириться и возвращать Югославию в соцлагерь по-хорошему. Кремль начинает переписку. У Тито предварительное условие: распустите организацию московских югославов-эмигрантов, прекратите издание их газеты и вещание их радиостанции. Это выполнено, смолкла и антититовская кампания в советской прессе. Решено сразу устроить переговоры на высшем уровне. Их инициаторы вынуждены согласиться с местом встречи: советская делегация прибудет в Белград.

Едва сойдя с трапа, Хрущев выступает с заявлением: дорогие товарищи, мы искренне сожалеем о произошедшем, давайте по-братски все обсудим. Но Тито в свою очередь ничего примирительного не произносит — вообще молчит. Гости винят в советско-югославском конфликте Берию и прочих «врагов народа» — Сталина еще ругать не принято. На призывы к социалистической интеграции — СЭВ, Варшавский договор — хозяева отвечают уклончиво. Тито уверяет, что за эти годы он ни в чем не изменил коммунизму. Делегацию везут по стране, показывают побережье. Конец мая, сезон уже начался, полно иностранных курортников. Югославия выглядит благополучнее не только СССР, но и европейских соцстран, титовская резиденция на острове Бриони сражает буржуазной роскошью — не чета советским партдачам.

Вернувшись в Белград, Тито и Булганин подписывают декларацию: после «значительного расстройства во взаимоотношениях» наступают полное равноправие сторон, независимость и невмешательство. Будут еще саммиты — раз от раза теплее, Москва окончательно признает югославский вариант социализма, но к положению старшего и младшего братьев вернуться уже невозможно.