Андрей Вознесенский

Выходит программный сборник «Антимиры» последнего советского футуриста Андрея Вознесенского

Выпускник архитектурного института, Вознесенский соединяет в себе физика и лирика: заявляет, что «не представляет современного серьезного мышления без знания математики», и не признает «преимущества ФЭДа над Фетом». Еще школьником он послал свои стихи Борису Пастернаку, общался с классиком много лет и заслужил благословение. В гиперболических метафорах Вознесенского ценители стихотворной новизны слышат продолжение традиции, идущей от Маяковского.

Царь страшон: точно кляча тощий,
Почерневший, как антрацит.
По лицу проносятся очи,
Как буксующий мотоцикл, —

портрет Петра Первого красками 60-х ошеломляет обычную советскую поэзию и ее привычного читателя. О Вознесенском спорят в ключе «и что нам со всем этим делать?». Один коллега печатно стыдит за наблюдение «дочурка твоя трехлетняя писает по биссектриске», другой пишет отповедь «О, ты в сравненьях несравненен» строчке «был Лениным Андрей Рублев». Критика прикидывает: Вознесенский употребляет вдвое больше слов, чем другие поэты-современники. Самый частый отзыв — «заумь», что для футуриста высшая похвала. Подобно «поэзам» Северянина, Вознесенский объявляет новым жанром — «поэторией» — чтение под симфонический оркестр своих аллитераций.

Я— Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворог,
слетая на поле нагое.
Я — Горе.

Числя себя наследником всего русского авангарда, неофутурист старается доказать: это и есть настоящее наше искусство — косвенная полемика с соцреализмом уже возможна. «Васильки Шагала» — оттенки голубого в живописи великого художника; по Вознесенскому, «это росло у Бориса и Глеба», это «угяические зрачки». Цвет, изменивший западное искусство, — из букета русских сорняков:

Марка Шагала, загадка Шагала —
рупь у Савеловского вокзала!

В предисловиях к своим сборникам Вознесенский указывает на знакомство с Пикассо, Генри Муром, Корбюзье, дружески поминает в стихах отца поп-арта Боба Раушенберга, и эпоха считает его своим единственным полпредом в современном искусстве. (См. также «Юнона и Авось», «Миллион алых роз», 1981.)