Сложился советский тип прислуги — прежде всего, это молодая женщина, сбежавшая из колхоза в надежде на городскую рабочую и личную карьеру

До революции в городах России находилось в домашнем услужении до 2 млн человек. На две трети эта армия состояла из женщин: няньки, горничные, кухарки. Но много было и мужских профессий: лакей, кучер, дворник, истопник, садовник. Считается, что диктатура пролетариата их всех «освободила» — при военном коммунизме не существовало частного найма. Потом нэп вернул предпринимательство, а с ним и «эксплуатацию человека человеком». «Великий перелом» первой пятилетки снова огосударствил частный сектор во всех отраслях. Домовладений теперь тоже нет, дворники состоят в казенном коммунхозе. Индустриализация и коллективизация вызвали переселение из деревни миллионов: ударные стройки требуют рабочих рук, да еще и в колхозах невмоготу. Города полны неквалифицированных «трудовых резервов», согласных на любые условия, лишь бы не возвращаться в село.

Прислугу выбирают на нелегальных биржах труда — они зовутся «факторками». Много прочих путей: закрепившиеся в городе тянут сюда деревенских сестер и подруг, часто оказываются безработными вчерашние крестьянки — фабричные девчонки, некоторые наниматели едут прямо в колхоз, высматривают там себе работящую чистюлю и дают взятку председателю. Готовность быть домработницей не означает, однако, квалификации. Обычный круг обязанностей: уход за ребенком, стирка-глажка, готовка, мытье посуды, уборка. Этому нигде не учат, требования задает хозяйка дома. Несоответствие стандартов вызывает самые частые конфликты. С одной стороны — «что же ты наделала, ведь здесь тебе не изба!», с другой — «ну и барыня моя-то, все ей не так!». А еще прислуга может, конечно, приворовывать, прикладываться к бутылке, в отсутствие хозяев приводить гостей и проч. Порой случаются идиллии, когда хозяйка опекает домработницу, а та старается и благодарит за навыки «культурности»: как по-городскому говорить, одеваться, наводить порядок, печь и варить, заводить знакомства.

Коммунистическая власть к стихийно возникшей городской прослойке — счет домработницам быстро пошел на сотни тысяч — поначалу отнеслась настороженно. Не рецидив ли капитализма? Однако советский быт даже труднее дореволюционного, а женщины-специалистки должны быть заняты на производстве, нечего им сидеть дома с детьми и хозяйством. «Знатные люди страны» — партийно-советско-армейско-хозяйственные начальники, деятели науки, техники, культуры — имеют обычно не менее двух «сменных домр» (негласное прозвище). Когда тема возникнет в прессе, фельетонисты опишут бюрократа, знающего единственного «человека из народа» — свою домработницу.

Средний класс заводит прислугу, как правило, при рождении первенца. Молодая мама возвращается на работу в какую-нибудь госконтору, где получает 500 рублей. У мужа — скажем, инженера — может быть и 1000 рублей в месяц. А домработнице семья платит 15—25 рублей, «плюс стол и кров». Жилищная теснота — не помеха: тюфяк, расстилаемый на ночь на кухне, или сундук в прихожей считаются сносным местом обитания. Чтобы защитить права домработниц, государство «прикрепляет» их к профсоюзам. Правда, многие работодатели подолгу и вовсе не заключают договоров с прислугой, и та лишена любых гарантий: минимальной оплаты, выходных, отпуска.

Главная кинодива Любовь Орлова дважды сыграет советских золушек, ставших принцессами. В «Веселых ребятах» ее героиня — домработница Анюта — превращается в звезду сцены, а в фильме 1940 года «Светлый путь» домработница Таня дорастет до ткачихи-стахановки, потом — инженера, депутата Верховного совета. Действительность не столь радужна: по закрытым официальным данным, в Москве 1930-х годов треть проституток — бывшие и нынешние домработницы.