Под Куйбышевом (Самара) начинает проходить Грушинский фестиваль — самый большой смотр клубов самодеятельной песни (КСП)

Студент Куйбышевского авиационного института Валерий Грушин погиб в турпоходе, спасая тонувших товарищей. Его друзья и друзья друзей — всего около 500 человек — собираются в 68-м в Каменной Чаше в центре Жигулевских гор, чтобы песнями почтить память Валерия. Ежегодный Грушинский фестиваль, впредь проводимый на Мастрю-ковских озерах, завершает оформление самодеятельно-песенного движения, которое началось еще в конце 50-х. Клубы всей страны быстро признают всесоюзный статус форума, счет собирающимся пойдет на тысячи, а потом и на десятки тысяч, почти сразу появилась сцена-плот в виде гитары — на нее удобно смотреть со спускающихся к озеру склонов.

Жюри часто возглавляет один из основателей жанра Александр Городницкий, а среди первых лауреатов — Александр Дольский, будущий бардовский классик, но конкурс — явно не главное, важнее съезд единомышленников. И сами клубы самодеятельной песни объединяют прежде всего не малочисленных авторов, а слушателей.

Здесь, конечно, реализуют и способности, но потребности — гораздо больше. Авторская песня избрана языком общественного движения, по отношению к ней распознают «свой-чужой»; у других групп и группок в этой роли выступают йога или филателия — лишь бы объединение было неказенным.

Эпоху ощутимо клонит на заморозки, частицы гражданского общества инстинктивно фиксируют границы достигнутой свободы, пытаясь сохраниться кругом «друзей по интересам». Призыву Булата Окуджавы 1967 года «возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке» последуют не одни песенные клубы.

В 68-м еще проходит трехдневный фестиваль авторской песни в новосибирском Академгородке; Александр Галич поет «Памяти Пастернака — а над фобом встали мародеры и несут почетный ка-ра-ул!» (единственная киносъемка Галича в СССР), после чего клуб Под интегралом» закрывают. Но автор-антисоветчик для КСП — исключение. Политического протеста нет, разве что эстетиче скип — против официальной эстрады, и тот пассивный: мы слушаем не ваше, а свое. Из телерадиоэфира, промышленной фамза-писи и концертных залов авторская песня к концу 60-х исчезает, не успев там толком появиться. Клубная среда обитания образует общенациональную сеть, для которой достаточно магнитофонного тиражирования.

Высказывание от первого лица, даже если это персонаж, — главная установка. Считается, что авторская песня отличается от прочих особой исповедальной искренностью. Но быстро формируются каноны жанра, и уже не очень поймешь: это у автора само так сочипилось или он поет, как принято. Опора — на слова. У Галича, Окуджавы, Новеллы Матвеевой авторская песня продолжает их профессиональную литературную деятельность; ни одного композитора к движению не примыкает.

Музыки богаче речитатива публика и не ждет. «Проговаривание» песни лучше всего подходит для совместного исполнения автора и аудитории, подпевающей вслух или про себя. Коллективная мелодекламация и рождает душевное родство, высшую ценность КСП. Спустя десять лет Олег Митяев снова подтвердит это, выразив главное фестивальное настроение песней-девизом «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».