Леонид Гайдай бьет рекорд посещаемости, установленный его же предыдущей кинокомедией «Операция “Ы“»: «Кавказскую пленницу» в первый год проката смотрят 76,5 млн человек. В новом фильме очкарик Шурик сражается уже не только с троицей Вицин — Никулин — Моргунов, но и с руководителем районного масштаба

Последняя советская киносатира про власть. Товарищ Саахов — видимо, председатель райисполкома — носит белый китель, как у Сталина на памятной картине «Утро нашей родины». Владимир Этуш играет с «общекавказским» акцентом: в начале фильма его создатели предупреждают, что не называют республику, в которой произошла история, — дабы другие не обижались.

В то время как район не выполнил план по заготовке мяса, Саахов за 60 барашков из общественного стада покупает у своего шофера (героя Фрунзика Мкртчяна) приехавшую на каникулы племянницу — «комсомолку, спортсменку, студентку, наконец просто красавицу» Нину (Наталья Барлей). Влюбленный в Нину Шурик — Александр Демьяненко — обманом вовлечен в заговор, но потом, во всем разобравшись, спасает невесту-невольницу. Саахова, водителя и троицу наемных мазуриков судит «наш советский суд, самый гуманный суд в мире».

Даже история про «калым — пережиток прошлого» меркнет перед фирменной гайдаевской эксцентрикой — погонями, уморительными репликами — «птичку жалко», «чей туфля?», «шляпу сними». Вицин — Никулин — Моргунов вместе играют в последний раз, обретая канонический образ: разномастные кавказские костюмы и блестящий киноконцертный номер — песня «Если б я был султан». В этом виде их трио останется в истории — не только кинематографической.

«Кавказская пленница» реабилитирует твист-танец десятилетия. Сначала, туша окурки, ему за рубль учит молодежь герой Моргунова, потом, сговорившись о краже Нины, в пляс пускается герой Мкртчяна. Наконец, главная героиня очищает ни в чем не повинный твист от скверны. Варлей в бриджах, твистующая на камне под «Где-то на белом свете» — единственный цветной привет из звонких советских 60-х, времени, когда «вертится быстрей Земля».