Последняя фаза сотрудничества Кремля и гитлеровской Германии: премьер Молотов наносит визит в Берлин, чтобы договориться о новом расширении советской «сферы интересов» в Восточной Европе. Но рейх больше не желает делиться с СССР

В послании Сталину глава германского МИДа Риббентроп, приглашая Молотова, сулил уже разделы территорий «в мировом масштабе». К этому времени почти все, что было возможно по секретному протоколу к советско-германскому пакту, СССР уже получил. И Сталин, отвечая, соглашается: «Дальнейшее улучшение отношений между нашими странами» зависит от «разграничения долгосрочных взаимных интересов».

Гитлер встречается с Молотовым дважды — 12 и 13 ноября. Немцы больше всего говорят об использовании дружественными державами «обанкротившегося хозяйства Британской империи», которая вот-вот капитулирует. Советская сторона желает сперва решить единственный недовыполненный пункт секретного протокола — «окончательно урегулировать финский вопрос». Но после советско-финской войны Хельсинки союзничает с Берлином, через Финляндию следуют германские войска, и предпринять там что-либо СССР теперь не может. Но все же это «сфера интересов» Москвы, Молотов настаивает на урегулировании там по образцу «Бессарабии и соседних стран» — то есть Прибалтики. Фюрер против: вторая попытка советизации приведет к войне, Германия лишится транзита в оккупированную ею Норвегию и перестанет получать финские лес и никель. И вообще, «все стратегические требования России были удовлетворены ее мирным договором с Финляндией» — мол, довольствуйтесь тем, чего добились. Вопреки кремлевским расчетам, Германия из своей кампании на Западе вышла не ослабленной, а усиленной и уступать партнеру не намерена.

Новое направление советских притязаний — Балканы. На предложение, чтобы СССР дал «гарантии безопасности Болгарии» — значит, ввел бы туда войска, — Гитлер холодно замечает, что ему неизвестно о такой потребности Софии. Впрочем, Германия готова добиться от Турции свободного прохода для советского флота через Босфор и Дарданеллы. Это было бы частью секретного протокола к договору о присоединении СССР к союзу Германии, Италии и Японии. По нему советские «устремления» должны направляться на юг, через Персидский залив и Аравийское море к Индийскому океану. Даже если бы Кремль интересовали эти регионы, у Красной армии заведомо нет сил для их захвата. К тому же Британия далека от поражения, и, зная о визите Молотова, королевские ВВС особенно методично бомбят Берлин. Переговоры приходится переносить в подземный бункер, и гость даже переспросит Риббентропа: если англичане почти побеждены, почему мы прячемся от налетов их авиации?

Через десять дней после отъезда делегации из Берлина Москва сообщит об условиях, на которых она готова участвовать в «Пакте четырех». Германские войска выводятся из Финляндии, а СССР обеспечит соблюдение там экономических интересов союзника. С Болгарией заключается договор о взаимопомощи (видимо, как поначалу с балтийскими странами), а в районе проливов строятся советские военные базы. И да, вектор дальнейшей экспансии — на юг от Батуми и Баку. Но Гитлер решил больше ничего не дарить Сталину в Европе, поскольку еще до визита Молотова принял принципиальное решение о нападении на СССР. Дипломатического ответа на свои контрпредложения Кремль не дождется — немцы будут говорить, что советуются с итальянцами и японцами. Зато делом рейх на Балканах ответит: усилит свою армейскую группировку в Румынии у самых советских границ, введет войска в Болгарию, оккупирует Грецию. А когда 5 апреля 1941 года СССР заключит договор «О дружбе и ненападении» с Югославией, Германия нападет на нее на следующий день.

Позже возникнет версия, что Сталин в своем внешнеполитическом провале обвинит Молотова, поэтому в мае 1941-го снимет его с поста председателя Совнаркома и возглавит правительство сам.