После падения Берлинской стены объединение Германии происходит стремительно — менее чем за год и безо всяких промежуточных этапов: сказывается усталость населения ГДР от сорока лет коммунистического правления

Всего два года назад Горбачев в своем мировом бестселлере о перестройке (см. «Perestroika & Gorby», 1988) объяснял: объединение Германии случится через 100 лет. Тогда и канцлер Гельмут Коль (см. 1982) полагал, что пока этого вопроса в повестке дня нет. Одна ночь «мирного штурма» стены 9 ноября изменила всё, но еще в декабре две Германии заключают договор о сотрудничестве и добрососедстве как разные государства. Тем временем политическая система ГДР проваливается в смертельный кризис. За конец осени — начало зимы из правящей партии выходит две трети коммунистов (сокращение с 2,3 млн членов до 700 тыс.). Новое руководство, переставшее удерживать стену, правит менее двух месяцев и подает в коллективную отставку. Партия стремительно мутирует — она и прежде официально называлась Социалистической единой (СЕПГ), а теперь и вовсе Партия демократического социализма (ПДС). По инерции после 40-летнего правления ей прочат победу на первых свободных выборах в марте — до двух третей или даже 70% голосов. Значит, впереди — долгое срастание двух стран.

В феврале, предвидя такую перспективу, Коль и Горбачев договариваются: вопрос о единстве своей нации будут решать сами немцы. На выборах — сенсация. Побеждают партии, «симметричные» западногерманским. Христианские демократы, «пар-тайгеноссен» Коля, собрали больше всего голосов — почти 41%, у социал-демократов — 21,8%, у ПДС лишь третий результат — 16,3%. Оказывается, жители восточной части, «осей», куда консервативнее «весси» (а скоро выяснится, что среди «пролетарских интернационалистов» много ксенофобов и даже есть неонацисты). Коль торжествует: «решение немцев ГДР — мандат единству Германии».

Для начала объединяют Берлин: понятно, что столицей большой страны снова будет он. 22 июня 90-го года министры иностранных дел США, Великобритании и Франции (из их бывших зон оккупации возник Западный Берлин), СССР (его зона — Восточный Берлин) и главы МИД обеих Германий закрывают «чек-пойнт Чарли», последний и самый знаменитый контрольнопропускной пункт. Снос 155 километров Берлинской стены (43 км в городе и 112 км по внешней границе) потребуе т 40 бульдозеров, 65 подъемных кранов, 55 экскаваторов и 90 самосвалов. На ее месте зияет широкая полоса отчуждения, но все верят — она зарубцуется быстро. Два участка бетонных плит сохраняют как памятник истории.

Очередная встреча Коля и Горбачева проходит в Архызе, в Ставропольском крае, на родине советского президента. Определяют цену объединения: финансирование вывода 30 тысячной (к тому времени) Группы советских войск в Германии (см. 1969). Механизм объединения не обсуждают — но не просто же Коль предполагал, что поначалу будет конфедерация. Понятно, кто «старший брат»: ФРГ больше по территории почти в 2,5 раза, по населению — почти в 4, а меру экономического превосходства достоверно и не посчитать. Конечно, восточные «трабанты» и «вартбурги» — машины плохие даже в сравнении с «жигулями» и «шкодами» — национальное оскорбление страны «мерседесов» и БМВ. Депрессивные города застроены почти хрущевками, отсталое сельское хозяйство, казенные образование и здравоохранение — всё так. Но ведь вроде что-то и социализм создал — вон, ГДР преуспела в здоровом образе жизни, и на Олимпиадах ее спортсмены всегда получали больше золота, чем западногерманские.

В обстановке всеобщей эйфории происходит поглощение: 15 округов ГДР (советское деление на «области») входят в ФРГ пятью землями (историческими частями) — на карте снова есть Саксония и Тюрингия. В ночь со 2 на 3 октября — народное ликование под Бранденбургскими воротами: здесь, у стен рейхстага, снова бьется сердце родины. Германия, как прежде, крупнейшая страна Европы. Коль входит в историю Бисмарком XX века, собирателем державы.