Международной Сталинской премией за укрепление мира награжден певец из США Поль Робсон. СССР впервые обретает американского друга, который критикует свою родину, совсем как советские газеты. В этом амплуа чернокожий бас-баритон — самый обаятельный: он еще и раскатисто поет по-русски

Его отец, сын рабов, сбежав с плантации, сумел закончить университет. Сам Поль Робсон стал первым черным аспирантом-юристом Колумбийского университета, потом учился в Лондоне. Как актер играл в английских и американских театрах Отелло, снялся в нескольких успешных голливудских фильмах, с середины 1920-х он — первый публичный исполнитель негритянских народных песен. В Москву впервые приезжает в 1934-м по приглашению Сергея Эйзенштейна. Очарованный приемом, объявляет Советский Союз единственной страной, свободной от расовых предрассудков и сравнивает русские песни со спиричуэле. Во время гражданской войны в Испании поет перед интербригадовцами. Во Вторую мировую собирает средства в помощь СССР, призывает открыть второй фронт и получает за общественную деятельность медаль Линкольна. Уже в 1946-м Робсона впервые допрашивает комитет по расследованию антиамериканской деятельности. И хотя певец отрицает свое членство в компартии США, слухи об этом будут возникать вновь.

На конгрессе борцов за мир в Париже Робсон заявляет, что в случае войны черная Америка не пойдет вместе в белыми расистами против СССР. Советское убеждение, будто все негры — наши друзья, проживет до 1970-х. Памяти Сталина Робсоном будет написана песня «Тебе, дорогой товарищ». При очередном сенаторском допросе на предложение переехать в СССР, если ему там так нравится, певец ответит, что он — американский патриот. На советских концертах поет в основном по-английски, давая пояснения на хорошем русском. Когда же черный великан утробно и тщательно выводит «Шир-рока стр-рана моя р-родная», у патриотичного слушателя наворачиваются слезы. Густой голос звучит не глуховато, как обычно у басов, а со звоном и оттого доходчивей. На «Любимый город может спать спокойно» вокала даже чересчур много. В переводах Робсон записывает советский гимн, «Полюшко-поле», «Вихри враждебные». «Эй, ухнем!» он и по-английски поет с русским рефреном.

На одной шестой Земли нет американца популярнее. Правда, на вкус советской творческой элиты заокеанский гость чересчур правоверен, и, мол, это у него такой здесь бизнес — считаться красным. Пересказывают байку про администратора филармонии, который, заполняя ведомость, восклицает: «Я получаю тыщу в месяц, а Робсон пять тыщ за концерт — и кто из нас негр?» Одно время власти США запрещают певцу выезд за границу; последний раз он посетит СССР в 1963-м. По этому образцу советская пропаганда раскрутит еще несколько звезд (см. «Анжела Дэвис»; «Дин Рид»), но Робсона по популярности не превзойдет никто.