Сталинские высотки

В Москве построены первые высотные здания. Хотя никаких других нет и не будет, высотки назовут сталинскими. Они — главный памятник эпохи

Согласно подписанному Сталиным правительственному постановлению, «многоэтажные здания» заложили на 800-летие Москвы. Восемь новых городских доминант вроде должны дополнять крупнейший и высочайший в мире Дворец Советов с его стометровой статуей Ленина, задевающего поднятой рукой облака. Но возведение колосса на месте взорванного храма Христа Спасителя затянулось, и в проект «многоэтажек» тоже верилось не особо. Вплоть до готовности первых объектов широкая публика и не знает об их масштабе.

Имперское состязание в холодной войне требует своего ответа на символ могущества Америки — небоскребы, прежде именуемые в СССР бесчеловечными. Социалистический вариант должен быть «с опорой на традиции». Прямоугольные башни, поднимающиеся уступами к шпилю, сродни кремлевской Спасской — пусть и итальянцами строенной. Еще чище источник — Адмиралтейство: трехъярусная башня, колоннада, фасад расходится в стороны дворцом, множество аллегорических скульптур, авторы — сугубо русские зодчие Коробов и Захаров. Синтезированный из Америки, Италии и Петербурга новый московский стиль одобрен Сталиным лично, и от варианта грандиозного терема с советской символикой ни одна высотка не отойдет. Авторы разные, архитектура одна — это коллективный труд во имя верховного куратора.

Раньше всех встают высотки на Котельнической набережной — махина на полтыщи квартир — и административно-жилое здание у Красных ворот, возводимое вместе с новым вестибюлем одноименной станции метро (одно время — «Лермонтовская») — вождь застанет только их. Газеты пишут про дома «для новых людей», при тогдашних бараках-коммуналках исполины выглядят хоромами небожителей. На самом деле квартиры строго ранжированы: в центральной части по фасаду идут апартаменты с дореволюционным размахом, в боковых подъездах, при входах со двора и с видом туда же — все сильно скромнее и теснее. В «Котельниках» селят многих деятелей культуры, и само попадание в престижнейший дом, размер и качество жилья увязаны с мерой официального признания актрисы Раневской, поэта Твардовского, балерины Улановой, композитора Богословского, кинодокументалиста Кармена.

В 1953-м, в год смерти Сталина, сдадут здание МИДа на Смоленской площади и самый гигантский комплекс — МГУ, «крепость науки» на Ленинских горах. Еще через год — сравнительно скромную гостиницу «Ленинградская» у трех вокзалов и жилой дом на площади Восстания. Когда, борясь с «излишествами», высотки уже раскритикуют, в 1957-м достроят последнюю из них — гостиницу «Украина», ее начали только в 1953-м. Восьмую московскую высотку — непомерное здание министерства тяжелого машиностроения в двух шагах от Василия Блаженного — остановят на стадии фундамента — на нем потом вырастет гостиница «Россия». Разруганная помпезность семерки высоток получит неофициальное определение «сталинский ампир» — мол, видна перекличка с победным стилем Александра I после первой Отечественной войны. Нынешний имперский стиль тяжеловеснее предтечи: многоэтажность внове, и строят с избыточным запасом прочности. Цоколи — будто бастионы, башни широченные, а квартиры в них жмутся к окнам, и посередине пустуют огромные лифтовые холлы. В них мрамор и металл образуют скорее сталинский ар-нуво, как на перронах роскошного метро.

Нью-йоркские небоскребы — лес, за которым не видно деревьев. Московским остальной город по колено, а громада МГУ и вовсе в чистом поле поднялась. Они работают индивидуальными силуэтами — на себя, звезд, а не на образ русского Манхэттена, который от семи домов не возникает. Эстетическим идеалом эпохи и новым символом столичности высотки признаны сразу. Их помещают на значки, подстаканники, открытки, почтовые марки, почетные грамоты. В очередном продолжении поэмы Сергея Михалкова «Дядя Степа» знаменитый милиционер-великан так объясняет свое дежурство возле «зданья, что на площади Восстанья»:

— Получил я пост почетный! —
И теперь на мостовой,
Там, где дом стоит высотный,
Есть высотный постовой!

Образцам подражают по всему соцлагерю. Дворец культуры и науки в Варшаве — подарок СССР своему проблемному союзнику. Эта реплика покрупнее «Ленинградской» и помельче Красных ворот с наибольшим правом может считаться-таки реализованной восьмой высоткой. Пражским отелем, именуемым ныне Crowne Plaza, Академией наук Латвии, Домом прессы в Бухаресте, Челябинским политехническим институтом в свое время гордятся: у нас — как в Москве! На шпиль здания ЦК компартии в Софии болгары даже водрузят звезду «под рубин». Домом-башенкой обзаведется и Ленинград: на углу Московского проспекта и Бассейной улицы маячит пародийным адмиралтейством жилая девятиэтажка. Уже в 1960-х все они будут выглядеть сувенирами невозвратного былого.