Падение в Югославии самого одиозного режима Европы сопровождается потрясениями, но обходится без жертв, заставляя усомниться: а Слободан ли Милошевич был главным политическим монстром континента?

Гражданская война, а потом натовские бомбардировки вроде только укрепляли власть пре зидента Югославии — Милошевич выглядит европейским Саддамом Хусейном. На самом деле постоянные военные конфликты, несущие только поражения, давно надоели даже сербским националистам, и былую почти поголовную поддержку населения «Слобо» потерял. Но режим сохраняет видимость монолита, и оппозиция сама не знает своих сил.

На выборах, которые и страна и мир считают управляемыми, Милошевич вместо продления полномочий терпит поражение уже в первом туре. Его соперник, 56-летний профессор права Воислав Коштуница, набирает явно больше половины голосов. Поняв это, югославский Центризбирком тянет с объявлением результатов. Разрыв так велик, что изменить итог невозможно. Пытаясь выиграть время, результат подправляют: Коштуница — почти 49%, Милошевич — 38,6%, и, значит, нужен второй тур.

Оппозиция заявляет: Коштуница набрал по крайней мере 52%, отказывается от второго тура и призывает ко всеобщей забастовке. Запад поддерживает Коштуницу, Москва выжидает. На митинге в Белграде Коштуницу провозглашает президентом полумиллионная толпа, которая братается с полицией и захватывает парламент и телецентр. Теперь нового главу государства признают и Центризбирком, и Россия, и даже Милошевич.