В Музее изобразительных искусств имени Пушкина проходит выставка «Золото Шлимана». Благодаря ей культурная публика узнает о проблеме реституции — возвращения «перемещенных ценностей». Или невозвращения

В XIX веке немецкий археолог-любитель Генрих Шлиман раскопал на территории Турции огромный клад, полагая, что нашел золото Трои. Сокровища были подарены Берлинскому музею древностей. В 1945 году их вывезли в СССР и полвека тайно хранили в запасниках. Это обстоятельство выглядит отягчающим: раз прятали, значит, сами понимали, что взяли лишку. На 50 лет вывели из культурного оборота великие античные ценности, не признаваясь, что они у нас, а немцы уже считали их утраченными.

Когда в 55-м году из СССР в ГДР передавали «Сикстинскую мадонну» и другие шедевры, говорили, что их спасла советская армия, и подразумевалось, что возвращается всё. Теперь выясняется — тогда отдали три четверти. У объединенной Германии готов список 200 тысяч удерживаемых в России произведений искусства из немецких собраний. Минкульт РФ, подсчитав потери страны-победительницы, предъявляет список из 600 тысяч музейных экспонатов, вывезенных фашистскими оккупантами. Госдума решает: ни дать, ни взять — и национализирует все трофеи. Ельцин накладывает вето. Парламент его преодолевает.

О реституции спорит весь мир. Российские музейщики кивают: вон, греки не могут добиться своих древностей из Британского музея, а египетские колонны стоят во Франции и Италии. Тот же Шлиман вел раскопки без разрешения властей и вывез клад фактически контрабандою. Почему золото должно быть в Германии, а не в Турции, где оно найдено, или в Греции, чьей культуре оно принадлежит?

Особые случаи — предметы из собраний жертв нацизма: так, немцы присваивали художественные коллекции богатых еврейских семей. «Частные трофеи», в отличие от неприкосновенных государственных, вроде должны быть возвращены, если подаст запрос законный владелец. Советский капитан Виктор Балдин после войны привез из Германии 362 рисунка и две картины, передал их в музей. Коллекция, которую специалисты именуют «балдин-ской», происходит из Бремена, и в СССР ее скрывали, видимо, потому, что вернуть бы пришлось в ФРГ. Ныне она представлена публике и начат торг, российской стороне немцы обещают оставить небольшую часть работ и «оказать материально-техническую помощь» бедствующим «учреждениям культуры». Но даже это возвращение не состоится — как будут говорить, «не хватит политической воли». Генпрокуратура заявит, что реестр Бременского музея удостоверяет не право собственности, а только факт хранения и экспонирования.

Реституция выйдет очень скромной — из крупных вещей Германия получит только витражи церкви Мариенкирхе во Франкфурте-на-Одере.