17 августа российское государство фактически объявляет себя банкротом, сообщая заинтересованным юридическим и физическим лицам: кому должен — прощаю. То же оно разрешает сделать российским банкам. Понятие «дефолт» население усваивает и усиливает: «полный дефолт»

Вдень, после которого «черный вторник» (см. 1994) — почти белый, правительство и Центробанк объявляют о плавающем курсе рубля, переоформлении государственных ценных бумаг, моратории на возврат кредитов. Гроза собиралась давно, Черномырдину еще зимой предлагали девальвировать рубль, но стабильный курс — одно из немногих достижений экономической политики. Уже 14 августа, когда вовсю громыхало, Ельцина с тревогой спрашивают о рубле, и тот рычит в наставленные микрофоны: «Девальвации не будет! Твердо и четко — не будет!» Действительно, будет хуже.

Государственные кредитные обязательства (ГКО), виртуальные ценные бумаги, которые полюбили иностранные инвесторы, российские банки и зажиточные граждане, оказались «пирамидой» куда выше МММ (см. 1994). Об этом догадывались, но при доходе 12-15% годовых в долларах даже Запад терял всякую осторожность. Теперь премьер Кириенко откровенничает: «В месяц налогов собирается 25 млрд руб., а только по ГКО гасится 35 млрд руб.» Подобные обязательства можно брать, если «завтра государство платить по ним все равно не будет» — то есть зачем вы нам верили, если знали, что мы вам врем? Так же врали, начисляя, но не платя зарплаты и пенсии, и продолжая набирать кредиты. Внутренний долг — под 400 млрд руб., внешний — свыше $100 млрд.

Заигравшиеся с ГКО банки сыплются один за другим. Денег они почти не выдают, взывая к лояльности клиентов и вкладчиков. Те не без основания полагают, что банкиры пока выводят средства. «Надзорные органы» с санкциями не спешат: счета «Инкомбанка» в Англии арестуют 25 сентября, а лицензию в России отберут 29 октября, подсчитав потом, что после дефолта было выведено $1,5 млрд. «СБС-Агро» даже получает от Центробанка и Минфина кредит — чтобы финансировал уборочную. За пропавшие деньги будут пытаться судить управление ЦБ по Москве.

23 августа Ельцин отправляет в отставку правительство Кириенко и вносит в Думу кандидатуру Черномырдина, отставленного 5 месяцев назад. Дума, подняв на смех тасование двух карт, голосует против. Рубль вылетает из отведенного ему коридора до 9,5 за $1 и катится вниз — 15 и больше. Упрямый Ельцин опять вносит Черномырдина, Дума отклоняет его во второй раз. Ясно, что отклонит и в третий. Но грозить роспуском парламента президент мог весной, теперь это только ухудшит положение. При курсе 20,8 за $1 Ельцин 10 сентября предлагает министра с самой консервативной репутацией — Евгения Примакова. Его утверждают сразу. Курс растет до 12,8 и поднимается дальше. Журнал «Икономист» посчитает повышение искусственным — 15 сентября у банков приходил срок выплачивать $2 млрд. Действительно, к концу года доллар будет стоить 20,6 руб.

Теряют те, кому было что — владельцы ГКО, счетов в новых банках и кредитных карточек. Разом рухнул весь капитализм. Лопнули бизнесы и встали карьеры. Все массовые новые профессии не нужны — финансисты, брокеры, рекламщики, тур-агенты. Прежний образ жизни отменен. Пустеют бутики, рестораны и клубы, нет спроса на новые иномарки, отменены отельные резервации и не заказываются чартеры. Богачи стали просто зажиточными, бывшие лидеры бизнеса, сохраняя личные капиталы, предпочитают сидеть за границей.

Тишина и пустынность — на месяц. Уже в октябре уцелевшие хорохорятся: «После такого экспириенса как никогда чувствуешь челлендж!» К новому году окрепнет убеждение — кризис сдул пену, снял накипь. Упали бешеные цены, выжили сильнейшие. За одного битого двух небитых дают или хотя бы половину старой зарплаты.