После неурожайных 1945 и 1946 годов в России, на Украине и в Молдавии наступил голод, пик которого пришелся на 1947 год. Власти неохотно помогают населению своими запасами, и от недоедания умирает до полутора миллиона человек

Как и в начале 1930-х годов, нынешний голод официально не признается. Регионы просят Москву о поддержке, только если истощение людей грозит остановить производство. Совмин РСФСР направляет союзному правительству план помощи больным дистрофией в марте 1947-го, когда голодает уже половина российских территорий. Одинаково жестко урезаны любые заявки на поддержку продовольствием: населения Ленинграда, служащих железных дорог, рабочих авиазавода в Комсомольске-на-Амуре. Помощь селу даже не обсуждается: деревня должна выживать сама, и жертв там будет больше, чем в городе.

При неурожае планы заготовок не снижены, хлеб изымается подчистую и колхозники не получают за свои трудодни натуроплаты зерном. Зато его десятками тысяч тонн теряют на элеваторах, транспорте и складах: в 1946-м дважды — в июле и октябре — выходят грозные постановления о «сохранности хлеба, недопущении его разбазаривания, хищения и порчи», но от советской бесхозя ственности не лечит даже страх. Загубленного зерна столько, что при выпечке хлеба доведена до 40% доля «примесей».

Общее число жертв — от 1 до 1,5 млн человек — будут потом считать по «избыточной смертности». Кончины от голода пожилых людей обычно регистрировались как естественные. Тем, кто умер дома, могли не ставить диагноз «дистрофия». В абсолютных цифрах больше всего жертв в России — до 700 тыс. человек. В относительных — в Молдавии: 220 тыс., порядка 10% населения. Критичность тамошней ситуации понимают и в Москве — в республике постоянно находится замминистра здравоохранения СССР. Из Северной Молдавии народ массово выезжает на Западную Украину, где гораздо сытнее. Перебежчиков в Румынию выдают назад, они становятся еще и изменниками родины. Сводки МВД зафиксировали ужасающие случаи канибализма и трупоедства в молдавских деревн зимой 1947 года, когда люди безумели от голода.

С военных лет СССР получал международную продовольственную помощь. До благотворителей доходят слухи о голоде, и только американский Красный Крест поставляет грузов на 31 млн тогдашних долларов. Из Швеции и Дании отправляют десятки тысяч продуктовых посылок в детские дома. Считается, что идет помощь жертвам войны, — иначе СССР заграничное продовольствие не принимает. Часты отказы из-за боязни, что трудности страны сможет использовать буржуазная пропаганда. При этом нарастает экспорт зерна. Неурожай во всей Европе, и Москва поддерживает сателлитов — «восточный блок». Особая статья: снабжение своей зоны оккупации, Берлина прежде всего. Продолжаются закупки иностранного оборудования за счет хлебопоставок — это главный источник валюты. В 1948-м Советский Союз вывезет 3,2 млн т зерновых, почти как в 1938-1940 годах вместе взятых.

Хотя зерна в стране все равно остается в достатке — огромные объемы зачисляются в неприкосновенные стратегические резервы. Голода как бы нет — о нем публично не сказано ни слова, а секретные доклады об отчаянном положении на местах в Кремле считают «мягкотелостью» и «желанием разжалобить».