31 декабря в 12 часов по московскому времени первый телеканал передает на всю страну заявление президента Ельцина о досрочной отставке. Неожиданный ход дает дополнительные гарантии избрания главой государства ельцинского преемника — премьера Владимира Путина, который теперь становится и.о. президента

Как водится, новогоднее телепоздравление было записано президентом заранее. Но к 10 утра 31 декабря съемочную группу вновь вызывают в Кремль. Готов новый текст, судя по тому, что о нем никто не знал, — написанный Валентином Юмашевым без участия аппарата. Ельцин записывает телеобращение с двух дублей (на первом расплакался), кассету немедленно отвозят в Останкино, и в московский полдень (не поздно еще и в восточных регионах) страна слышит короткую речь «Я ухожу».

Обескураживает новость, но не меньше — риторика последнего президентского обращения. Ельцин кается перед народом: «Я хочу попросить у вас прощения. За то, что многие наши с вами мечты не сбылись». Своенравный и спесивый правитель никогда не снисходил до объяснения своих решений-«загогулин», диалог власти и граждан в стране почти утрачен — и вдруг оказывается, что они живут общей жизнью: «нашей с вами». И, грезя скорым русским счастьем, ошибались вместе, а ущерб и потери, видимо, разделили меж собою.

Напрасно строили Ельцину одну резиденцию за другой — в тех царских покоях себе покоя он не находил. «Боль каждого из вас отзывалась болью во мне, в моем сердце. Бессонные ночи, мучительные переживания — что надо сделать, чтобы людям хотя бы чуточку, хотя бы немного жилось легче и лучше». Сказав «людям», Ельцин смахнул слезу и в эфирной версии.

Свой досрочный уход президент мотивирует практической целесообразностью и анонсирует предрешенный результат выборов: «полгода еще держаться за власть, когда у страны есть сильный человек, достойный быть президентом». Всем понятно, что и.о. главы государства глава правительства на досрочных выборах через три месяца автоматически побеждает уже в первом туре.

На том же месте срочно снимается новогоднее обращение Путина — оно должно первый раз выйти в эфир на Камчатку около 16 часов по Москве. Когда и.о. президента приходит в свой новый кабинет, Ельцин встречает его уже в пальто — это тоже покажут по ТВ (см. предыдущий разворот). Кроме офицеров с «ядерным чемоданчиком» приглашен патриарх — вроде как передача власти получает церковное благословение. Неодетый Путин провожает Ельцина до машины, и тот, сказав напоследок «Берегите Россию!», уезжает на дачу пенсионерствовать. Первый указ, который в тот же день подпишет преемник, — о гарантиях бывшему президенту «и членам его семьи», где оговаривается та самая резиденция.

Хлопоты вокруг главного праздника отчасти смазывают шок — видимо, на это был и расчет. Те, кто справляет Новый год самым традиционным образом — у телевизора, видят перед боем курантов два обращения. Сначала — повтор ельцинского полуденного, а потом — путинское поздравление. И уже не важно, что Ельцин сократил свой конституционный мандат на полгода, а столетие на год. Первый в XXI веке — не 2000-й, а 2001-й, но отставник в финале спича восклицает: «С Новым годом, с новым веком, дорогие мои!»