Экранизация рассказа главного советского классика Михаила Шолохова выводит постановщика и исполнителя главной роли в лидеры нового поколения экранных деятелей. На 30 лет фамилия Бондарчук — самая киношная в СССР

Шолоховский рассказ на новый год с 1956-го на 1957-й первой опубликовала в двух номерах «Правда» — уже этим ему присвоен статус шедевра. Главный герой, ставший солдатом шофер Иван Соколов, побывал в немецком плену. Прежде это считалось несмываемым пятном в биографии, а теперь — испытанием судьбы, которое вынес человек-победитель. Текст, однако, без блеска «Тихого Дона», будто и впрямь газетный:

окало отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому его позовет Родина.

Киноповесть — пожалуй, наиболее подходящая форма для сюжета, в котором трагедию войны венчает развязка мелодрамы. У Соколова погибла вся семья, и сам он только чудом избежал расстрела. Беспризорнику Ванюшке, который остался сиротой, Соколов говорит: я твой отец. Мальчишка кидается на шею: папка, родненький, я знал, что ты меня найдешь! Другая кульмина фильма — поединок героя в плену с лагерфюрером Мюллером когда русский дух начисто побеждает немецкий. Соколов соглашается выпить перед смертью и потом гордо заявляет коменда: ту: я после первого стакана не закусываю. Не закусывает он и после второго, а после третьего едва отщипывает от горбушки. Потрясенный немец отпускает пленного назад в барак.

Сам участник войны, Бондарчук-актер дебютировал поздновато и сразу «взрослой» ролью — коммуниста-подполыцика Валько в «Молодой гвардии». К своим нынешним почти сорока годам сыграл много очень разного: от кавалера Золотой Звезды в одноименном колхозном лубке до Отелло в экранизации Шек спира. В фильме-биографии про Шевченко до того понравился Сталину, что получил звание народного артиста СССР, минуя народного РСФСР. Режиссерский дебют, «Судьба человека» побеждает на первом Московском кинофестивале фильму дают Ленинскую премию. У Бондарчука теперь новая карьера могучего кинотворца, и за «наш ответ Голливуду» — постановку «Войны и мира» — он возьмется как признанный современный классик.