Две французские кинодивы своими прическами почти одновременно задают разнонаправленные тренды советской уличной моды

Советская премьера кинокомедии «Бабетта идет на войну» проходит на первом Московском кинофестивале. Высокая грудь героини задрана вызывающе, а уж так кукольно приоткрывать ротик, чтоб были видны верхние зубки, в целом свете может только Брижит Бардо. Но сама по-французски субтильная, как воробышек. В европейском кино народам СССР придутся по вкусу жизнеутверждающие итальянские формы. А главное — других фильмов с Бардо в советский прокат не выпустят, и популярность красотки будет жить только в укладке имени ее героини.

«Бабетта» — высокий кокон с завитками снаружи. Чтоб не заваливался набок, его обильно поливают лаком и закрепляют шпильками и невидимками. Говорят, ради объема парикмахеры даже ставят внутрь волосяных башен поллитровые банки.

Начесы критикуют как негигиеничные — сохраняя их, голову не моют по неделе. Журнал «Работница» увещевает: «Девушки со взбитыми волосами выглядят старше своих лет», но разве кто послушает. Сами модницы считают, что пышная бабетта делает фигуру миниатюрнее. Вариант начеса с волосами покороче и челкой называется «я у мамы дурочка». Обе модификации употребляются до середины 1970-х.

Фильм «Колдунья» снят по рассказу Куприна «Олеся». Но советская публика об этом не знает, как и о русском происхождении исполнительницы главной роли Марины Влади — Екатерины-Марины Владимировны Поляковой-Байдаровой. Эта новая слава придет к ней в СССР через десять лет, когда она выйдет замуж за Владимира Высоцкого. А пока Влади — колдунья. Так называют и тех, кто вслед за ней стал носить длинные волосы, рассыпанные по плечам. Прежде простоволосыми женщины только ложились спать, и ходить в таком виде по улицам — распущенность во всех смыслах. Для сходства с русой Влади многие «колдуньи» волосы осветляют — вопреки печатным предупреждениями, что пряди тогда будут выглядеть свалявшимися.