Хрущёв с ботинком в ООН

Во второй, и последний, раз Хрущев приезжает в США на XV сессию Генеральной Ассамблеи ООН. За три недели в Нью-Йорке он устраивает несколько скандалов — один другого громче

После первомайской истории с Пауэрсом отменен визит президента США Эйзенхауэра в СССР. На парижскую конференцию четырех великих держав Хрущев прилетает, но на предварительной встрече требует официальных извинений американского президента за инцидент с самолетом-разведчиком. Эйзенхауэр на это не идет, конференция сорвана. Быстро нарастает новый раздражитель отношений двух стран: Куба. По советской терминологии, там национально-освободительная революция перерастает в социалистическую, по американской — остров превращается в коммунистическую канонерку у берегов Флориды.

Вашингтон, ранее главный деловой партнер Гаваны, объявляет полный торговый бойкот, и Москва уже оказывает прямую помощь режиму Кастро. У Хрущева новые аргументы против американцев, он явно хочет продолжить прошлогодние споры и оппонентов окончательно разгромить. Способ приехать в США найден: первое лицо СССР впервые возглавит делегацию на сессии Генассамблеи.

В Америку отправляются морем — на корабле внушительнее. Из Балтийска (бывш. Пиллау) выходит круизный турбоэлектроход «Балтика» (бывш. «Молотов»). С Хрущевым делегации Украины и Белоруссии (эти республики — отдельные члены ООН), с первыми секретарями ЦК Подгорным и Мазуровым. Еще взяты венгерский правитель Кадар, болгарский Живков, румынский Георгиу-Деж. До Атлантики судно идет с эскортом ВМФ. Путь до Нью-Йорка занимает десять дней. Хрущеву предоставлена роскошная резиденция на Парк-авеню, а он на следующий день демонстративно отправляется в черный Гарлем, где в дешевой гостинице остановились кубинцы. Здесь происходит первая встреча Хрущева с Фиделем Кастро. Они в восторге друг от друга, пресса — от них обоих.

На сессии Хрущев выступает с двухчасовой речью, призывая к деколонизации и всеобщему разоружению. Верный себе, не устает отмечать советское превосходство во всем: отпивая принесенный ему на трибуну «Боржоми», нахваливает воду и предлагает ее попробовать. К несогласию с собой премьер не привык: если он, как дважды два — четыре, доказал свою правоту, то почему ее не разделяют другие? Через неделю вторая речь — о правах КНР в ООН (страну в организации еще представляет Тайвань). Глава МИДа Громыко уговаривает не являться на каждое заседание, а если что не нравится — попросту покидать зал. Хрущев категорически не согласен: раз я приехал — участвую во всех слушаниях, Ленин учил большевиков использовать царскую Думу — вот и я не упускаю никаких возможностей в ООН. Поначалу возмутитель спокойствия подает гневные антиимпериалистические реплики с места. Однако в зале микрофонов нет, и хрущевские тирады синхронистам не слышны. Британский премьер Макмиллан из-за возражений советского коллеги даже прервал свое выступление, тщетно прося о переводе. Тогда решают брать вне очереди слово — якобы «по порядку ведения».

Филиппинский делегат, рассуждая о колониализме, требует от СССР освободить аннексированную Прибалтику и страны Восточной Европы, осуждает подавление венгерского восстания. Хрущев что есть силы барабанит кулаками по столу. Его примеру следует Громыко и делегации стран-союзниц. Оратор внимания на грохот не обращает. Тогда поднята табличка с названием страны, получена трибуна, на которую взлетает разъяренный Хрущев и обзывает филиппинца «слюнтяем, ничтожеством, шутом гороховым, лакеем американского империализма».

Обструкцию испанскому представителю устроят безотносительно темы выступления — ведь тамошний режим в СССР считают фашистским. Эпизод будут излагать в разных версиях. То ли от молотьбы кулаками расстегнулся браслет, часы упали на пол, и, потянувшись, за ними, Хрущев наткнулся на свою снятую под столом обувь. То ли часы вовсе сломались, и от досады уже было все равно, чем колотить. Еще фигурировали попавший в обувь камушек и просьба живущей в московской эмиграции испанской коммунистки Ибаррури задать при случае фашистам жару. Так или иначе, на поверхность извлечен ботинок советского премьера и Хрущев стучит им по своему столику-пюпитру — а вовсе не по трибуне. Туда, уже обувшись, он ринется для своего очередного «процедурного замечания» — заклеймит диктатора Франко и пообещает: Придет время — народ Испании свергнет кровавый режим! Председательствующий ирландец Боланд протестует: нельзя оскорблять главу государства — члена ООН. Тогда Хрущев разворачивается к президиуму: «Придет время — народ Ирландии тоже поднимется против своих угнетателей! Народ Ирландии свергнет таких, как вы, прислужников империализма!» Боланд орет в ответ: «Вы нарушили все правила! Лишаю вас слова! Закрываю заседание!» И так бьет деревянным молотком, что ручка ломается и навершие летит в зал.

«Кузькину мать» начиная с выставки в Сокольниках Хрущев американцам поминал не раз. В ООН он еще кричит делегату США: «Чья б корова мычала, а ваша бы помолчала!» Но эти труднопереводимые перлы больше впечатляют аудиторию дома. Запад поразит хрущевский парафраз известного марксистского гаредеяения пролетариата как могильщика буржуазии: «Мы вас похороним!» Глава СССР свято верит, что капитализм исторически обречен, и над миром воссияет коммунистическая заря. Но фраза понимается уквально: убил, в ямку закопал и надпись написал. Потратив на вояж больше месяца, в Москву Хрущев возвращается самолетом. В следующий раз за океан круизная «Валика» придет, доставляя на Кубу личный состав советской 51-й ракетной дивизии.