Путч ГКЧП. 19 августа

19 августа советский консерватизм дает последний бой. Высшие руководители СССР, фактически отстранив Горбачева от власти, объявляют в стране чрезвычайное положение. Подписание уже готового нового союзного договора отменено. Путч продлится чуть более двух суток и лишь ускорит распад СССР

С 6 часов утра по телевидению передают три документа. Указ вицепрезидента СССР Геннадия Янаевa: «...в связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем... вступил в исполнение обязанностей президента СССР с 19 августа 1991-го». Заявление советского руководства о введении в стране на полгода чрезвычайного положения и образовании госкомитета по управлению оным — ГКЧП. В него вошли все главные союзные деятели: кроме Янаева — премьер Валентин Павлов, министр обороны Дмитрий Язов, глава МВД Борис Пуго, председатель КГБ Владимир Крючков. От председателя Верховного Совета СССР Анатолия Лукьянова читают особое заявление: о негодности союзного договора, который собирались вот-вот подписать Горбачев и главы республик. При этом ГКЧП в своем обращении указывает: «...политика реформ, начатая по инициативе М.С. Горбачева, зашла в тупик». Новый орган власти останавливает деятельность оппозиционных политических партий и движений, эфир Российского ТВ и выпуск либеральной прессы, обещает заморозитъ и снизить цены и бесплатно раздавать садовые участки по 15 соток.

Дикторы Инна Ермилова и Евгений Кочергин произносят тексты с максимально допустимым драматизмом. Но и без их мрачных лиц понятно: «здоровые силы», отсекая «нездоровые», взялись спасать Отечество. В болезнь Горбачева поверить невозможно, если тут же говорят про плохой договор и «тупик реформ». В Москву входит бронетехника Кантемировской и Таманской дивизий и дивизии имени Дзержинского — это тоже показывают по телевидению. В остальное время в эфире идут балет «Лебединое озеро» и симфонические концерты.

В 9 часов утра — обращение к гражданам России руководства республики во главе с Ельциным. Произошедшее названо реакционным переворотом. В страну этот текст уйти не может, в столице его передает радио «Эхо Москвы». У Белого дома на Краснопресненской набережной, резиденции российской власти, собирается несколько тысяч человек. Самочинно строят баррикады из арматуры и прочего городского мусора. Здесь же стоят десять танков Т-72 — их экипажи говорят, что перешли на сторону России. Солдатам и ополченцам подвозят еду торговцы-частники.

В полдень Ельцин выходит из здания, поднимается на броню, пожимает руку танкисту в люке и зачитывает свой указ о недействительности решений ГКЧП на территории России. События в Москве уже возглавляют мировые новости: сногсшибательное сообщение об отстранении Горбачева и броская картинка бронетехники на улицах. Но Ельцин на танке — пик телегеничности, по доходчивости образа «люди против коммунизма» равный разрушению Берлинской стены. Запад видит это сразу и еще множество раз в повторах CNN уже ни о чем, кроме «кризиса в СССР», не вещает. B caмом СССР лавные кадры дня показывают только в десятом часу вечера в программе «Время» в репортаже Сергея Медведева. Остальной выпуск пропагандирует ГКЧП, но эти несколько минут вполне объективистски показывают настроения на московских улицах. Строители баррикад кричат в камеру: «Это Вильнюс научил, что делать!» — в смысле огораживать форпосты свободы. Ельцинский спич на танке дан полностью. Толи руководство Гостелерадио страхуется, неуверенное в исходе событий, то ли чрезвычайная власть не контролирует даже главный медийный ресурс.

На транслируемую ЦТ пресс-конференцию не приходит большинство ключевых членов ГКЧП: нет Павлова, Язова, Крючкова — только Янаев, Пуго и малозначимые общественники. Лукьянов перед камерами тоже не появляется. Янаевская версия про переутомление Горбачева звучит натужно. Видно, кaк у и.о. президента трясутся руки. Вообще, гэкачеписты будто не понимают, что пошли ва-банк — за целый день ничего не сделано, и вечером им нечего предъявить, кроме утренних указов. Молоденькая корреспондентка «Независимой газеты» Татьяна Малкина предлагает Янаеву выбрать параллель с переворотом 1917 года или 1964-го (свержение Хрушева). Маститый Александр Бовин из «Известий» с издевкой спрашивает председателя всесоюзного совета колхозов Василия Cтapoдубцева — как он вообще сюда попал?

В Ленинграде тем временем не прошла вообще ни одна запретительная мера. Поутру городской эфир тоже повторяет указы ГКЧП. Командующий ленинградским военным округом генерал-полковник Виктор Самсонов, назначенный ответственным за чрезвычайное положение во второй столице, заявляет: недопустимы любые собрания, использование множительной и звукоусиливающей техники, над СМИ установлен контроль и проч. Но в 10 часов начинается заседание президиума Ленсовета, антипутчистские речи с которого транслируются на площадь перед Мариинским дворцом. Там собирается толпа, и митинг идет весь день. Популярное местное радио «Балтика» свободно сообщает о гражданском неповиновении.

Ленинградский мэр Анатолий Собчак накануне улетел в Москву. Вернувшись после обеда, он приезжает в штаб округа, рассказывает Самсонову об ответных действиях российского руководства и убеждает генерала не вводить в Ленинград войска. Собчак выступает на чрезвычайной сессии Ленсовета, называя ГКЧП заговорщиками, а вечером вместе с другими руководителями города и области повторяет это в эфире ленинградского телевидения и призывает назавтра прийти на митинг на Дворцовой площади. Итог первого дня: путч не получается.