Проведенный единственный раз фестиваль «Русский шансон. Лиговка-91» дает определение новым блатным и приблатненным песням и делает Петербург столицей реабилитированного жанра

Блатата, сколько ее ни запрещали, жила всесоветское время на полуподпольной эстраде, на зоне, в компаниях — даже самых звездных. «Интеллигенция поет блатные песни. Поет она не песни Красной Пресни» — бдительно рифмовал Евгений Евтушенко. Владимир Высоцкий, многим обязанный блатате, поднял свои песни как знамя личной свободы во времена застоя. Первые программы из классики жанра с добавлением новых опусов выпустил в Ленинграде Аркадий Северный, там же взошла первая звезда с целиком собственным репертуаром — Александр Розенбаум. Они запели всерьез, от первого лица, В 90-е больше ничто не регламентирует ни авторов-исполнителей, ни публику — подлинные вкусы наконец берут свое. Время усиливает спрос: наступает капитализм, который современники назовут бандитским. На рубеже десятилетия выходит на свободу свердловский музыкант и звукорежиссер Александр Новиков (получил срок за «изготовление и сбыт электрому зыкальной аппаратуры»). Восстановлен в правах и новиковский альбом «Вези меня, извозчик», заглавная песня которого — свежий образец канонического «гимна откинувшегося»:

Нынче я пирую,
Отзвенел звоночек.

Зэк еще сталинских времен — по политической 58-й — поэт-песенник Михаил Танич (в числе его хитов «Текстильный городок») в 90-м собирает группу «Лесоповал». Коллектив строго придерживается формата: песни «Не убивай», «Три татуировочки», «Вагон столыпинский» и т.п.

Следующие шаги сделают никогда не сидевшие и работающие под псевдонимами. Евгений Кемеровский (Яковлев) актуализирует сюжет о единой бандитской семье шлягером «Братва, не стреляйте друг друга. Крайне своевременное среди «беспредельного мочилова» произведение экранизировано клипом с полированным гробом, черными пальто и стаей воронья (см. также «Братва») Михаил Круг (Воробьев) сложит главную песню обновленной блататы — в формате «Таганки», про срока огромные:

Владимирский централ —
Ветер северный.
Этапом из Твери —
Зла немерено.

Признание абсолютное: «Владимирский централ» пятилетку будет звучать у каждого частника — занятого извозом водителя «Жигулей». Именно тогда блатату окончательно переименуют. Популярную в 90-х премию шоу-бизнеса «Овация» Новиков еще получит в номинации с космополитским названием «городской романс», а Круг — впервые — за «русский шансон». В столице жанра еще раньше начало вещать «Радио Петроград — Русский шансон»; московская станция «Радио Шансон» выйдет в эфир только в 2000 году. С конца 80-х приезжающий на родину из США Вилли Токарев поет про эмиграцию как про зону, а почти реэмигрировавший Михаил Шуфутинский работает в духе одесского кафешантана:

Для милых дам, для милых дам
Всегда я свеж не по годам

или

Люба-Любонька,
Целую тебя в губоньки.