Союзный Центр пробует силой вернуть почти ушедшие из СССР республики Прибалтики. 13 и 20 января в Вильнюсе и Риге — два кровавых воскресенья подряд. Ситуацию они переломить не могут — это лишь прологи к захвату власти, которым дает отпор коренное население

В почти мононациональной Литве за независимость даже местная компартия. От ее большинства во главе с Альгирдасом Бразаускасом (ок. 86 тыс. членов) откололось меньшинство во главе с Миколасом Бурокявичюсом (ок. 40 тыс. членов) — они образуют компартию Литовской ССР на платформе КПСС. 8—9 января в Литву переброшены бойцы спецподразделения КГБ «Альфа» и части Псковской десантной дивизии. 10 января Горбачев требует восстановить в республике действие Конституции СССР. На следующий день советские части занимают в Вильнюсе Дом печати и некоторые другие объекты, а второй секретарь промосковской компартии Юозас Ермалавичюс заявляет о создании Комитета национального спасения, который провозглашен в Литве единственным легитимным органом власти. Кто кроме него самого и его шефа входит в число спасателей, коммунист сообщить отказывается. Сценарий, известный по вводу войск в Чехословакию: «армия расчищает дорогу здоровым силам, которые в трудный для родины час пришли ей на помощь». Верховный Совет и местные СМИ называют это началом мятежа, призывая население к защите государственности. Вокруг парламентского комплекса строят баррикады, народ собирается у многих общественных зданий — чтоб недопустить их захвата. Вечером 13 января спецназ штурмует студию телевидения в центре Вильнюса. Толпа, стоявшая у входа, разогнана ударами прикладов, внутренняя охрана смята. Литовское ТВ вещает до тех пор, пока бойцы не врываются в студию прямого эфира к ведущей Эгле Бучелите. К телебашне в районе новостроек движется бронетехника. Ей наперерез бегут жители окрестных домов. В столкновении убито 14 человек. Одна из жертв — офицер. Скорее всего, он погиб от случайной пули своих — был застрелен в спину, влезая в окно.

Вильнюсская видеохроника — на экранах всего мира. В усеченном виде ее показывает даже Центральное телевидение СССР. Решимость литовцев поражает: ясно, что автоматами и бэтээрами там уже ничего не добиться. Москвичи могут слушать непрерывную передачу «Эха Москвы», корреспондент радиостанции находится в Вильнюсе; тон — очень сочувственный. Официальная версия на всю страну: «Националистические элементы оказали сопротивление властям». На сессии Верховного Совета СССР министр обороны Дмитрий Язов и глава МВД Борис Пугооправдывают действия силовиков, но настаивают: Центр им приказа не давал. Горбачев, как и после Тбилиси, говорит, что узнал обо всем только утром. Он снова не занимает никакой позиции, изъясняется путано и уклончиво. По первой всесоюзной программе дважды показывают снятый в Вильнюсе спецвыпуск программы Александра Невзорова. Пропагандистско-документально-постановочный фильм называется «Наши» — мол, защитники советского единства бьются за всех нас против «ненаших». Лихой репортер неожиданно превратился в яростного защитника империи; из амплуа политического бойца он уже не выйдет.

Ельцин, вылетев в Таллин, подписывает с руководителями прибалтийских республик (подпись главы Литвы Ландсбергиса — по факсу) декларацию о признании РСФСР их суверенитета. Генсеку ООН предложено созвать конференцию по проблеме балтийских стран. Ельцин обращается к солдатам Советской армии, призывая воинов-россиян не участвовать в насилии над мирными жителями. Открытое письмо Ельцина народам Прибалтики адресовано прежде всего к русскоязычным: «Наступил час выбора между миром и гражданской войной». Но большинство русских в республиках-беглянках — противники независимости, война с коренным населением их вроде не страшит, для них Ельцин — предатель, а Невзоров — заступник.

В Москве, Ленинграде и некоторых других городах на шествиях в поддержку прибалтов несут лозунги в духе «За вашу и нашу свободу!». В «Московских новостях» — воззвание видных деятелей перестройки «Преступление режима, который нехочет сходить со сцены»: ответственность за новые жертвы советского строя возложена на Горбачева. В Вильнюсе похороны погибших проходят как общенациональная акция скорбии протеста.

В сравнительно ассимилированной Латвии компартия осталась промосковской. Ее первый секретарь Альфредс Рубикс и Интерфронт (противник Нарӧдного фронта, выступающего за независимость) соперничают с Верховным Советом под председательством Анатолия Горбунова (латыш с русскими именем и фамилией). Боевая сила двоевластия — рижский ОМОН, который чуть что готов приструнить сепаратистов. После вильнюсских событий в Риге спешностроят баррикады, блокируя улочки Старого города. Но вечером 20 января ОМОН атакует здание МВД на широком бульваре Райниса. Четверо погибших — двое милиционеров и два оператора из съемочной группы Юриса Подниекса, восемь раненых.

Наутро пропаганда ежечасно повторяет странную историю: милиция захватила жену омоновца, а друзья вступились и т.д. А Рубикс несогласованно твердит про провокацию — ОМОН ни причем, МВД чуть ли не само в себя стреляло. Кровопролития вызывают оторопь, но понятно, что хода событий они изменить не в силах — напротив, Прибалтика теперь прочь не пойдет, а побежит. В Литве, удерживая телецентр, в кадр посадили некоего Касперавичюса, по слухам, офицера местного КГБ. Он уныло читает просоветские новости — и что, это победа? «Тассовки» кого-то оставят в советском союзе?

Горбачев наконец начинает действовать. Он вызывает в Москву председателя Верховного Совета Эстонии Арнольда Рюйтеля (руководство компартии республики — тоже за независимость) — это знак того, что в Таллине не случится третье кровавое воскресенье. На следующий день у Горбачева Горбунов и Рубикс — вроде как Кремль мирит враждующих. Затем выступление по телевидению: президент СССР осуждает шаги по выходу из Союза, но и отмежевывается от событий в Вильнюce и Риге, они — не «линия президентской власти». Выражает соболезнования. Указывает: претендовать на приход к власти можно только конституционным путем, недопустимы апелляции к вооруженным силам в политической борьбе и самовольные действия войск. То есть все совершили преступления, но достаточно их квалифицировать таковыми и сказать, чтоб впредь — ни-ни.

В феврале-марте на референдуме в Литве — 90% голосов, в Латвии — 73% и в Эстонии 79% подают за независимость от СССР.