Самое популярное кино — телевизионное — бежит от современности. Оно облюбовало себе некое царство-государство середины XIX века — Россию, но лучше — Европу, еще лучше — Францию, совсем хорошо — если с пением и танцами. На каждый Новый год непременно снимают водевили типа «Соломенной шляпки»

В родоначальнице жанра песенка о самой соломенной шляпке объясняет: «Без нее вокруг прелестной дамы / Такие шли сражения и драмы, / Что, собственно, и создало сюжет». Сюжет-недоразумение про недоразумение, режиссура условна, камера пассивна, но состав — самый звездный. Любимцы публики разом надели фраки и кринолины, жабо, цилиндры, эполеты, перья, поехали в каретах и верхом. Они рантье и модистки, певички и почетные граждане кулис, обманутые мужья и брошенные невесты. Герои в спецовках давно надоели и актерам, и публике, но вот уже их не требует и руководство.

Главный теяеводевильный корифей — Андрей Миронов, опытный в изображении «ненашего человека». Он появляется в кадре во главе свадебной процессии и, прощаясь с бурной молодостью, перечисляет своих подружек — а они сплошные Жаннеты и Жоржет-ты, — и из пролога все понятно про время и место действия. Обаяшка живет в кадре, вечно напевая и пританцовывая, — Миронов задает новое представление об артистизме. Среди дам ему идеально соответствует Людмила Гурченко, в «Соломенной шляпке» она — владелица салона мод и в своей выходной арии тоном женщины с прошлым наставляет наивного юношу: «Видите ли, мой корнет, очаровательный корнет».

Дозволенные безыдейность и легкомыслие небогаты: шелковые кринолины киностудии шьют из капрона. Но советская цветная пленка и советские цветные телевизоры скрадывают детали. Да и кто ждет от водевиля подлинности — хватит подобия, и за французскую мэрию легко выдается горисполком г. Тарту Эстонской ССР.