После смерти Сталина объявлена амнистия примерно для миллиона осужденных по уголовным статьям. МВД на воле с трудом справляется с разгулом криминала, а в лагерях — с восстаниями политических заключенных

Гиперактивный в неполные четыре месяца своего второго руководства МВД/МГБ, Лаврентий Берия уже 26 марта подает в президиум ЦК КПСС проект решения об амнистии. Согласно прилагаемой справке из 2,25 млн советских заключенных только 220 тыс. — опасные уголовники. Особенно много народу посажено после 1947 года, когда ужесточили наказания за хищения и кражи, даже мелкие. Содержание такого числа зэков «не вызывается государственной необходимостью». Амнистию в народе назовут «ворошиловской» — по фамилии подписавшего указ от 27 марта председателя Верховного совета СССР. Под нее подпадают почти все, кроме бандитов, убийц, контрреволюционеров и крупных расхитителей. Даже некоторые «военные преступники из числа военнопленных» пощажены, и из лагерей выходят первые «лесные братья». Всего выпущено до 1,2 млн человек.

Милиция не справляется с «наплывом криминального элемента». Вышедшие по возрасту пожилые рецидивисты и не думают уходить на покой. Многие севшие по пустяковым делам перековались на зоне в матерых преступников. При таком массовом освобождении на воле — целые сформированные банды. Плохо с трудоустройством, о возвращении амнистированных к обычной жизни вообще подумали меньше всего. Унимать уличную преступность бросают армейские подразделения и курсантов военных училищ. В глубинке дело доходит до настоящих боестолкновений. Выпустят указ об «антиамнистии»: без нового правонарушения только за «паразитический образ жизни», то есть невыход на работу, бывший заключенный должен продолжить отбывать наказание.

Политзэки, которых амнистия не коснулась, в отчаянии: и после Сталина нечего ждать перемены участи. В норильском Горлаге с конца мая начались забастовки. Когда из Москвы прилетит комиссия, администрации лагеря не подчиняется уже 16 тыс. человек. Столичное начальство обещает 9-часовой рабочий день, разрешение переписки и общее смягчение режима. На самом деле переговоры ведут, ожидая вызванные войска. При подавлении бунта гибнет 150 человек. Правда, потом часть требований МВД выполняет, а в следующем году Горлаг ликвидируют вовсе. В воркутинском Речлаге забастовка переходит в восстание под лозунгом «Долой тюрьмы и лагеря!». Тоже является московский генерал со свитой, но переговоров нет — зэки пытаются штурмовать ворота. Расстреляно 42 бунтовщика. Ценой их жизней остальные получают право переписки и свидания с родными в специально построенном бараке. Новые вожди, осведомленные о волнениях в ГУЛаге, сознают: с теми, кто сидит по контрреволюционным статьям, тоже надо что-то делать.