Печатно признано, что у советской элиты могут вырастать несоветские дети. Авторы разоблачительных публикаций не находят ответа на задаваемый ими самими вопрос: «откуда появились эти растленные типы?»

Уже в конце 1940-х, когда люди постарше лишнего иностранного слова не говорили, боясь прослыть космополитами, самые первые стиляги отважно демонстрировали «штатовскую моду», чересчур крикливую даже для самой Америки. И за чуждую музыку еще при Сталине начали наказывать — нашлись же бесстрашные меломаны. Но этих «моральных уродов» еще числили исключениями. Теперь же явился именно что «тип».

В компании сына академика Передерия случилась пьяная драка, и одного приятеля зарезали. Испугавшись, тело спрятали в лесу. Но история открылась, получила огласку, и «Комсомольская правда» публикует фельетон «Плесень». Авторы, сгущая краски, описывают банду, которая готовила ограбления и убила случайного свидетеля, чтобы тот не донес в милицию. Набатно звучит мораль: «от праздности, от распущенности до преступления — один шаг». На самом деле банды не было, а только случай поножовщины. «Молодой Передерий был законченным тунеядцем» и даже преступную группу организовать не мог.

Вспоминая, что до революции существовала «так называемая “золотая молодежь”»-сынки дворян, фабрикантов, купцов, — фельетонисты не возьмут в толк: почему такими же вырастают при социализме дети советской знати? Студент-антигерой «всю жизнь собирался проходить в сыновьях академика Передерия» — страна, живущая между работой и комнатой в бараке или коммуналке, узнает из газеты, что входит в джентльменский набор. Это квартира в высотном доме, отцовская «Победа» и свой «Москвич», дача-усадьба, вылеты «на южные курорты» в любое время, тысяча рублей в месяц на карманные расходы (больше средней зарплаты) и привычка «в третьем часу ночи, когда тушат свет в ресторанах», еще заехать «на ледяной черри-бренди» в коктейль-холл на улице Горького.

А ведь так же живут, догадывается читатель, дети народных артистов, многозвездных генералов или даже маршалов, писателей-лауреатов! И вуз-то для них «престижный», не сказано в фельетоне какой, но уже известно про Институт международных отношений, куда нет «открытого приема» и откуда дети больших людей уезжают в посольства-торгпредства на треклятом Западе. Элита производит элиту: та же наследственность, что и у «дворян, фабрикантов, купцов». Папаши, дорожа своим статусом, хоть не влипают в истории, а выросло первое с рождения привилегированное поколение и фамильной особости не скрывает.

Но об этом орган ЦК ВЛКСМ не договаривает. Журнал «Крокодил» вскоре напечатает карикатуру «Папина “Победа”», в интермедии эстрадного театра Аркадия Райкина будут петь куплеты «золотой молодежи»:

Нам плевать, что мы зовемся «плесенью»,
Мы по жизни прошвырнемся весело.

Однажды допущенная сатирическая тема проживет до конца строя, как и сами сынки-повесы.