Попытка построить в ГДР социализм по образцу СССР приводит к первому в Восточной Европе антикоммунистическому восстанию. Его подавляют стоящие в стране войска советской армии

Восточногерманский генсек Вальтер Ульбрихт, слывя в Кремле особо дисциплинированным, год назад принял решение о «планомерном» строительстве социализма в своей стране. ЦК ВКП(б) в июле 1952-го одобрил почин ГДР. В деревнях началась коллективизация, наступление на частника разоряет в городах тысячи мелких хозяев, притесняются церковные приходы. Ужесточены законы, и за год удвоилось число заключенных. Только за 4 месяца 1953-го 120 тыс. немцев перебегают из ГДР в ФРГ. Падает курс восточной марки, не отменены карточки на многие продукты, но 19 апреля повышены цены на большинство потребительских товаров: одежду, обувь, хлеб, мясо, сахар. А 14 мая решено повысить нормы выработки в промышленности — якобы по просьбам трудящихся. Перейти на новые нормативы планируют к 30 июня, 60-летию Ульбрихта, — такой подарок вождю на юбилей.

Зная о возмущении населения ГДР, ситуацию в стране-союзнице обсуждает советское руководство. Куратор спецслужб, первый вице-премьер Берия, даже предлагает отказаться от строительства там социализма и допустить объединение Германии — пусть будет капиталистической, лишь бы дружественной СССР. Но это считают уступкой империализму. Составлен секретный документ о мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР»: распустить не оправдавшие себя сельхозкооперативы, поощрять малых предпринимателей, прекратить гонения на верующих, провести ограниченную амнистию, советским оккупационным войскам — уменьшить свое видимое присутствие, чтоб не раздражать немцев, из СССР направить союзникам экономическую помощь, в том числе продовольствием. Правители ГДР во главе с Ульбрихтом немедленно вызваны в Москву, раскритикованы, снабжены инструкциями и отправлены назад. 11 июня они провозглашают в Берлине «новый курс»: признаны перегибы, обещаны послабления. Но эти меры запоздали, к тому же про главный раздражитель — повышение выработки — ничего не сказано.

15 июня делегация строителей явилась к дому правительства и потребовала встречи с премьером Отто Гротеволем. Пролетарии передают петицию о возвращении старых нормативов, пообещав вернуться за ответом завтра. А наутро они читают в профсоюзной газете, что повышение норм — правильная мера. Поняв, что другого ответа не добьешься, строители собирают митинг. Начав с экономики, быстро переходят к политике: объединение Германии, свободные выборы, отпустить политзаключенных. В это время заседает политбюро, отменяя повышение норм, однако властям уже веры нет. Зато призывы к всеобщей забастовке благодаря западно-германскому радио слышит вся ГДР.

17 июня в центре Берлина собирается до 150 тыс. демонстрантов. Руководство ГДР укрылось в советском военном гарнизоне в пригороде Карлхорст, и столица в руках восставших. Толпы осаждают госучреждения, с Бранденбургских ворот снят и разорван красный флаг, разгромлен полицейский участок. Лозунги только политические: уход коммунистической диктатуры, допуск на выборы западногерманских партий. Ульбрихта называют Козлобородым. В Герлице забастовщики сместили бургомистра и заняли все присутственные здания. На несколько часов власть захвачена также в Биттерфельде и Магдебурге.

Группа советских войск в Германии подушила из Москвы разрешение применять силу еще вечером 16 июня. К концу дня 17-го три дивизии и 600 танков в целом контролируют ситуацию в Восточном Берлине, хотя стрельба продолжится до 23-го. Всего по пране порядок наводят 16 советских дивизий. Введено чрезвычайное положение. Уточненное число жертв среди повстанцев — 55, в их числе пятеро казненных советскими оккупационными мастями и двое — по решению суда ГДР. Полторы тысячи человек посадят за «участие в провокациях». Погибло 5 полицейских и сотрудников госбезопасности. Власти ГДР и советская пропаганда называют восстание «фашистским путчем», организованным США и ФРГ, — на самом деле для Запада выступление восточных немцев было полной неожиданностью.

Положение ортодокса Ульбрихта даже упрочится: нужно и впредь подавлять сопротивление антисоциалистических сил. Сняты с должностей министры госбезопасности и юстиции — один плохо бдил, другой хотел узаконить право на забастовки. Проведут чистку партийных секретарей. Спецслужба «Штази» станет сильнейшей в соцлагере после КГБ, а внутренний политический сыск будет в ГДР даже строже советского. Осенью 1953-го в Восточной Германии снизят цены, СССР в четыре раза сократит получаемые им репарации: теперь они составят 5% бюджета ГДР. Отменят режим советской оккупации, и официально страна обретет полный суверенитет. Но «первому немецкому социалистическому государству» не удастся стать витриной нового строя, соревнование с ФРГ проиграно. 1953-й окажется рекордным по числу немцев-перебежчиков: треть миллиона человек. Массовое «голосование ногами» остановит только строительство Берлинской стены.

В Западном Берлине продолжение центральной восточноберлинской трассы Унтер-ден-Линден сразу назовут улицей 17 июня. В ФРГ с 1954 года 17 июня будет отмечаться как праздник с государственным выходным — День немецкого единства, который после объединения Германии перенесут на 3 октября.