Вышло первое русское издание повести про летающего сказочного героя из современной капиталистической страны — вроде бы взрослого, но с дурными привычками ребенка-эгоиста. Несколько поколений советских детей полюбят лучшего в мире Карлсона» как родного

Лилианна Лунгина занялась шведской литературой из-за гонений на «космополитов» — с родных для нее немецкого и французского пало переводчиков коренной нацио-ильности. Книжка Lillebror och Karlsson pa taket попалась ей в «Детгизе» среди иностранных новинок. Добиваясь договора на перевод, Лунгина написала рецензию, предрекая неведомой в СССР Астрид Лингрен карьеру детского автора мирового уровня. Писательница к тому времени уже получила главную у сказочников Андерсеновскую премию, но московское издательство доверилось только переводчице, и по-русски повесть «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» вышла через два года после шведского оригинала.

На ортодоксальный советский взгляд книга — чуждая. Мало совершенно вздорного допущения, что главный герой летает с пропеллером на спине и кнопкой на животе — какой там у него вместо сердца пламенный мотор? Еще и обстановка вся ненашенская: западная столица Стокгольм, дома с островерхими черепичными крышами, где за большой дымовой трубой спрятана конура этого самого вертолетчика, в семье Свентесонов трое детей, мама у них не работает, но нанимает «домоправительницу» Фрекен Бок, в квартире даже у самого младшего ребенка есть своя комната. Из современных сказок капстран в СССР тогда в ходу только «Приключения Чиполлино» итальянского коммуниста Джанни Родари про классовую борьбу овощей с ягодами и цитрусовыми. А какой Карлсон пример для подрастающего поколения? Жадный обманщик, самоуверенный хвастун, обещает с три короба, подбивает Малыша на озорство, а сам улетает при приближении расплаты. Но эта бездна отрицательного обаяния и делает шведского толстяка всеобщим любимцем. Миллионы читателей младшего школьного возраста самой большой страны будут мечтать о фантастическом друге, пока не прилетевшем с крыши их типовой пятиэтажки.

Лунгина к тому же расцветила Карлсо-нову речь до пикантности. Просто lappri lappri («ничего-ничего») превратилось в знаменитое «пустяки, дело житейское». Неслыханно развязно для детской книжки звучит самохарактеристика «я красивый в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил». Возникнет даже «прелестный носик, который хорош в любую погоду» — у Фрекен Бок и ее сестры Фриды. В 1960-1970-е книга регулярно перепечатывается и дополняется — всего повестей о Малыше и Карлсоне три. В 1968-м году «Союзмультфильм» выпустит экранизацию «по мотивам», в 1970-м — ее продолжение. Портрет грушеголового Карлсона шведской художницы-иллюстратора Илун Викланд из всех печатных изданий переработает советский художник-аниматор Анатолий Савченко, герой заговорит голосом Василия Ливанова и уйдет в современный русский фольклор. Только в Швеции и СССР Карлсон имеет такой успех, в остальном мире главной книжкой Линд-грен считают «Пеппи Длинныйчулок».