Первый конкурс имени Чайковского дарит ской публике американского любимца пианиста Вэна Клайберна, называемого в СССР Ваном Клиберном и просто Ваней

Первое международное музыкальное соревнование, проводимое в СССР, — конкурс, каких в мире немало. Отличия в том, что это — загадочная Москва, в которой еще мало кто бывал, Чайковский — одно из главных имен мировой музыки и вообще русские с их и поныне мощной музыкальной традицией: оргкомитет, рассылающий приглашения, возглавляет Шостакович. Для начала объявили только конкурсы пианистов и скрипачей. Проезд и пребывание музыканта и его концертмейстера оплачивает страна-хозяйка. Съехались 62 иностранца из 22 государств — 41 пианист и 21 скрипач, это еще один фестиваль молодежи, музыкальный. Пропаганда предвкушает: мир увидит, как в СССР «искусство стало достоянием народа», а деятелям культуры «обеспечены неограниченные условия для творческого роста». Выступления конкурсантов транслируют по радио, гости изумлены подготовленностью и радушием аудитории.

У скрипачей первые две премии получают советские исполнители Валерий Климов и Виктор Пикайзен, третью — румын Штефан Руха. Среди пианистов с первого тура обратил на себя внимание 23-летний техасец Клайберн: высоченный, синеглазый, кудряворусый. Чайковскому очень подходит его манера игры — чувственный артистизм, сентиментальный блеск. После выступления в третьем туре гром аплодисментов такой, что председатель жюри Гилельс сам выводит ошеломленного Клайберна за руку на сцену. Первый фортепианный концерт в исполнении лауреата торжествующе гремит доступным симфонизмом и очевидной для непосвященных техникой — запись впервые в истории классики станет «платиновой», Клайберн в том же году получит приз Грэмми.

В признании американца победителем особо сказалась жгучая любовь-ненависть к США, сопровождающая все правление Хрущева. Вот ведь как: они тянутся к нашему Чайковскому — значит, признают наше превосходство в музыке, а мы до того уверены в своих силах, что у себя дома великодушно признаем их на этот раз сильнее нас. Вторая премия — Лев Власенко (СССР), третья — Лю Ши Кунь (КНР) — список политкорректнейший.

Вэна Клайберна одинаково заваливают цветами после Моцарта или Рахманинова — не важно, что там играет это застенчивое чудо, пусть только продолжает. Сразу устроены сольные концерты с оркестром, и к финалу вся публика стоит, толпясь у сцены Большого зала консерватории. Голубь мира из-за «железного занавеса», Есенин за роялем еще и прощается по телевидению по-русски, выговаривая по шпаргалке с трогательными запинками «буду ждать тот день, когда снова встречусь с вами», и потом играет «Прощай, любимый город». В Соединенных Штатах московский успех соотечественника тоже вызывает фурор, и с 1962 года в Техасе начнут проводить конкурс пианистов имени Вэна Клайберна.

Потенциал у звезды окажется невелик — почти все возможности выплеснуты разом. В 1970-х интерес к Вэну Клайберну угаснет, и в историю он войдет иконой «оттепели», а не гениальным музыкантом.