К концу войны за границей оказалось около 5 млн граждан СССР. Они подлежат обязательной репатриации. Полмиллиона невозвращенцев составят «вторую волну» эмиграции. Тогда же из «первой волны» на родину возвращается свыше 100 тыс. бывших подданных Российской империи и их потомков

Большинство репатриантов — «ост-арбайтеры», угнанные на принудительные работы в Германию и другие страны, контролируемые немцами. Там же осталось в живых до полутора миллиона советских военнопленных. Еще несколько сотен тысяч человек ушли на Запад при отступлении германской армии с оккупированных территорий. Свыше половины перемещенных соотечественников оказались в зонах, контролируемых англо-американскими союзниками, и об их выдаче советским властям лидеры антигитлеровской коалиции договорились еще на Ялтинской конференции. Из тех, кто раньше проживал в старых границах страны (до 1939 года), вернуться домой хотят почти все. Население присоединенных к СССР перед войной Западной Украины и балтийских стран уезжало с родных мест, чтобы снова не оказаться под коммунистами, и тех, кого выдают принудительно, назовут «жертвами Ялты». Особо драматический эпизод: в мае — июне 1945-го англичане насильно отправили из австрийского Лиенца около 50 тыс. воевавших на стороне гитлеровцев казаков с их семьями. Среди них были неграждане СССР, в том числе казненные затем в Москве царские генералы с Красновым и Шкуро во главе. Но уже с осени победного года репатриация из зон союзников будет только добровольной, а холодная война превратит русских коллаборационистов для Запада в борцов с коммунизмом.

Советское ведомство по делам репатриации возглавляет бывший начальник военной разведки генерал Голиков. Массы народа проверяют и фильтруют в армейских и чекистских лагерях и на сборных пунктах. Хотя специальное постановление ЦК 1946 года осуждает «огульное недоверие к репатриируемым советским гражданам», отношение к ним останется подозрительным. Амнистия в честь победы над Германией (объявлена 7 июля 1945 года) освободила бывших военнопленных от уголовной ответственности, но многих отправляют на 6-летнее спецпоселение, приравнивая к тем, кто перешел на сторону противника. Тысячи побывавших в плену офицеров обвинят по ст. 58 — шпионаж, антисоветский заговор и т.п. С людей, не имевших никакого отношения к «Русской освободительной армии», клеймо «власовец» не смоет даже амнистия 1955 года — «граждан, сотрудничавших с оккупационными властями». Графа советских кадровых анкет «находились ли вы или ваши ближайшие родственники в плену или на временно оккупированных территориях?» до конца строя будет способна испортить любую карьеру.

Выходцы с Западной Украины образуют крупные диаспоры в США и Канаде, создадут антисоветские национальные центры. Дети эмигрантов из «республик советской Прибалтики» после краха СССР станут президентами своих родных стран. В 1946-1947 годах издаются указы о возможности получить гражданство СССР бывшим подданным Российской империи, живущим в Маньчжурии, Болгарии, Югославии, Японии, Франции, Бельгии и Чехословакии. На родину вернутся 85 тыс. армян, 7,5 тыс. русских старообрядцев, чьи предки переселились на Балканы, но белоэмигранты советские паспорта берут неохотно. В отличие от возвращенцев 1920-1930-х годов крупных фигур теперь нет: так, уговариваемый Константином Симоновым литературный нобелевский лауреат Иван Бунин после выхода постановления «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» предпочтет остаться в Париже.