В сентябре на ВДНХ проходит первая Международная книжная выставка-ярмарка. Владеющие иностранными языками граждане стоят в очередях, чтоб, не отходя от полки, читать обычно недоступную литературу до самого закрытия павильона

Посетителям книги не продают, но, говорят, их реализуют среди своих после закрытия ярмарки. Остальным можно выносить из павильона только томики, надписанные автором — в Москву приехало несколько западных писателей-леваков. Одна французская издательница, сжалившись, щедро ставит автографы за Марселя Пруста и Альбера Камю.

Только западногерманских фирм на выставке 193. У нихи американцев советские организации чаще всего покупают права на издания. Госбезопасность бдительно следит, чтоб не завезли антисоветчины — то есть немарксистской политической литературы. Но от ярмарки ждут новой западной художественной прозы. Богатую русскую традицию перевода советское время усилило: книга — почти единственное окно в мир, и большинство текстов журнала «Иностранная литература», будь их автор советским писателем, не прошли бы в печать как «безыдейные». Переводы Риты Райт-Ковалевой, Дмитрия Гольппева, Елены Суриц зачастую написаны лучше первоисточника.

В стране многие тысячи филологов, литературоведов, преподавателей, чье дело жизни — иностранный язык, а они лишены регулярных контактов с его носителями, поездок в страну и доступа к печатным изданиям. После выставки в московском Доме книги на Калининском проспекте открывают отдел оригинальной продукции английских издательств «Пингвин» и «Пергамон-пресс». Такие же — в центральных книжных магазинах крупнейших городов (прежде там продавали только книги соцстран). Цены на «фирменные» книжечки в мягкой обложке огромные: до 30 рублей.