Весь ВВП за год вырастает на 6,4%. а оборот розничной торговли — на 12%. Больше и больше покупают все — от миллиардеров до пенсионеров. Средний класс, главный ударник потребительского бума, в России очень немногочислен: порядка 9%. Зато он стремится приобрести всё, и поскорее

В середине 2000-х миллионы россиян полностью обновляют гардероб, автопарк, набор бытовой электротехники, заново обставляют жилье, меняют стандарты питания, формы досуга и бюджеты на отдых. «Проедающая» экономика: торговля растет втрое быстрее промышленности и всемеро — сельского хозяйства. Гигантский отложенный спрос нескольких поколений, когда, по признанию даже партсъездов, «не в полной мере удовлетворялись всё более возрастающие потребности советских людей», получает достойное предложение. Теперь не для одних «новых русских» (см. 1993), а для всех работающих выходцев из СССР и их потомков, сбылась мечта: «Пришел в магазин, а там всё есть».

Мировые корпорации тоже понимают, что в стране, дорвавшейся до потребления, торговать прибыльнее, чем производить. По оценкам, на торговлю в 2005-м приходится треть прямых иностранных инвестиций. Даже в добывающей промышленности, доходы от которой больше всего обеспечивают потребительский бум, — меньше четверти таких вложений. Вместо магазинов соцстран (см. 1976) на окраинах и в пригородах мегаполисов встают гигантские моллы западных сетей вроде французского «Auchan» и немецкого «Metro». А Продовольственную программу (см. 1982) комплекснее всего выполняют супермаркеты, региональные и федеральные — «Пятерочка», «Перекресток», «Седьмой континент» и проч., ассортимент которых зависит от импорта. Рынок бытовой электротехники раньше сводился к триаде телевизор-холодильник-пылесос и теперь разросся особенно. Считая все покупки этих «товаров долговременного пользования», от фритюрницы до домашнего кинотеатра, маркетологи оценивают средний класс во вполне приличные 43%. Если не по доходам, то по расходам — первое поколение потребительского бума обычно живет одним днем.

В регионах, особенно в городах поменьше, консервативное большинство пожилой страны предпочитает закупаться на рынках. Но и там много знакомых по телерекламе товаров «нижнего сегмента», а их «выкладка» плотная, как в настоящих магазинах, — мол, и у нас бум! Быстрее всех цивилизуется торговля одеждой: на лотках, как и в остальном мире, остается только азиатский ширпотреб (см. «Черкизон», 2009), уважающему себя покупателю нужно выбирать, мерить и сравнивать. Звездные бутики (см. 1994; «Гламур», 2005) звезд и обслуживают, для обеспеченных масс — марки вроде «Zara» и «Benetton». Доступные и стильные шмотки сети Н&М раньше ворохами везли из Европы, но вот журнал «Афиша» возвещает: скоро первый магазин откроется и у нас! Возможность незадорого выглядеть модницей и модником меняет российскую уличную толпу.

Политические журналисты видят в потреббуме исполнение нового неписаного общественного договора: власть дает людям жить, люди не контролируют власть. Деловые издания прикидывают, сколько в этом буме незаработанных нефтедолларов. Опрос на выходе из торгового центра: «Как вам кажется, однопартийность рано или поздно приводит к одноколбасности?» — заставляет задуматься лишь на время выкладывания товаров из тележки. Скептики называют эту всеобщую манию «потреблядством».