В результате массовых беспорядков у стен Кремля футбольные фанаты становятся первым в России общественным движением, которое власть уважает и побаивается, явно считая его «социально близким» себе. Волнения, вызванные гибелью спартаковского болельщика Егора Свиридова, показывают: в стране нет ни национальной, ни молодежной политики

В ночь на 6 декабря у автобусной остановки на Кронштадтском бульваре дерутся пятеро москвичей и шестеро выходцев с Кавказа. В 00.30 сигнал поступает в службу 02, всего через семь минут на место приезжает милицейская группа. Четверых пострадавших с побоями и ранениями от травматического оружия госпитализируют, пятый — Егор Свиридов — уже мертв. Найдено 12 гильз. Еще через 15 минут наряд останавливает неподалеку шестерых молодых кавказцев. У них на одежде следы крови, у Аслана Черкесова изъят травматический пистолет Streamer-2014. Свидетели с остановки опознают в задержанных участников драки. Утром подозреваемых привозят в следственный отдел на Ленинградском проспекте. Черкесова оставляют на 48 часов до определения судом меры пресечения, остальных вечером, после приезда делегации кавказских диаспор, отпускают. Потом будут объяснять, что для задержания безоружных и вправду не было оснований — ведь обстоятельства драки не выяснены. Но фанатское сообщество решит: кавказцы выкупили убийц у милиции.

Через сутки, вечером 7 декабря, более тысячи фанатов собираются у следственного отдела. Они возмущены освобождением соучастников драки и требуют расследования. Толпа взрывает петарды, жжет файеры, потом перекрывает Ленинградский проспект, идет по нему, крича «Россия для русских, Москва для москвичей!». Болельщики не подавали в мэрию заявку на свой марш, но и власти не пресекают несанкционированное шествие по одной из главных магистралей в час пик. ОМОН, с самого начала наблюдавший за митингом, шагает следом, обычная милиция, завидев колонну, бежит. Километра через полтора, у метро «Сокол», фанаты расходятся. Назавтра ГУВД Москвы заявляет, что никого не будет преследовать, поскольку все прошло мирно (только разбиты стекла в одной палатке с шаурмой).

В ближайший выходной, в субботу, 11 декабря, у метро «Водный Стадион» с утра собираются активисты объединения спартаковских болельщиков «Фратрия». Милиция, упреждая стычки с торговцами-кавказцами, запретила работу окрестных киосков и магазинов, продовольственного и вещевого рынков. Кронштадтский бульвар перекрыт. Колонна со священником во главе идет к остановке, где погиб Свиридов. Там служат панихиду. Подъезжают фанаты других клубов, ими полна вся улица, здесь не меньше 10 тысяч человек. На месте убийства возлагают цветы и зажигают свечи, остановку обвязывают фанатскими шарфами. Так продолжается почти четыре часа, а в это время на Манежной площади уже начинается совсем другая акция.

Часам к двум там занято почти все пространство. Многие закрывают лица. Народ все прибывает. Начав с «Русские, вперед!», площадь, выбрасывая руки в нацистском приветствии, долго скандирует «Ебать Кавказ, ебать!». ОМОН на «бросание зигов» не реагирует. Плотно блокированы только проходы на Красную площадь и в Александровский сад. Столкновения с силовиками (подняты еще внутренние войска и спецназ МВД) начинаются, когда фанаты перекрывают Моховую улицу. Их теснят обратно, а в правоохранителей летят металлические ограждения, урны и куски льда. Битва за проезжую часть длится с полчаса. Когда мостовая очищена и толпа сгрудилась у метро «Охотный ряд», начальник столичной милиции Колокольцев призывает в мегафон разойтись, обещая арестовать всех виновных в убийстве Свиридова. В ответ несется «Пиздобол!», «Пусть ОМОН уходит первым!», а на вопрос: «Почему из шестерых нападавших отпустили пятерых?» — ГУВД сказать нечего.

Еще до акции с площади постарались эвакуировать тех, кого могут принять за кавказцев. Но в самом центре города, где сходится столько дорог, за всеми не уследишь. Южане, на свою беду, выходят кто из «Макдоналдса» торгового центра, кто из подземного перехода. На них туг же налетают, валят на землю, забивают ногами до потери сознания под крики «Убивай, убивай!». Омоновцы прячут раненых под медицинским микроавтобусом. Тогда достается самим бойцам — как «защитникам черных». Потом, уже в метро, кавказцев будут хватать в вагонах и избивать на перронах. На «красной» Сокольнической ветке милиция превентивно закрывает палатки приезжих торговцев даже на окраинной станции «Улица Подбельского».

Уже на другой день известно о планируемом ответном выступлении. Через сеть «ВКонтакте» кавказцы назначают место и время: площадь перед торговым центром «Европейский» 15 декабря. Эту акцию решено не допускать. 11-го задержали 65 человек, а 15-го — 1207, милиция говорит про изъятие более двухсот единиц холодного и травматического оружия. Сообщают о «локальных стычках» с применением арматуры и бейсбольных бит. Московский вавилон живет в декабре на национально-осадном положении, когда власть улицы принадлежит футбольным фанатам и инородцам лучше сидеть по домам. Радикалы из диаспор призывают в интернете соплеменников выйти в Новый год на улицы танцевать лезгинку, в том числе на Красной площади, — мол, показать, кто в городе хозяин. Именно обыкновение кавказской молодежи стоять вечером на Манежной и под музыку из плеера и хлопанье в такт по очереди выходить в круг с лезгинкой особенно злило московских националистов. Но демонстративные танцы власти теперь пресекают и из мэрии грозят, если что, закрыть Красную площадь на праздник.

За десять дней до убийства Свиридова в Ростове скончался русский студент строительного университета, избитый сокурсником-ингушом. В городе под лозунгом «Русские едины!» проходит самое массовое протестное шествие 2000-х, и по требованию жителей лезгинку на улицах Ростова запрещают. Глава Чечни Рамзан Кадыров поначалу вступается за национальные обычаи: «Мы же ничего не говорим, когда другие танцуют, поют, целуются на людях. Мы же граждане России, у каждого есть свое право». Но самого влиятельного кавказца, видимо, поправляют, и потом он заговорит по-другому: «Танцуя лезгинку в метро или где-нибудь на площади, мы обесцениваем сам смысл танца».

Похоже, Кремль не знает, что менять, кроме хореографии. На встрече с Медведевым глава МВД Нургалиев винит в подстрекательстве «леворадикальную молодежь», хотя очевидно, что националистические лозунги в ходу у правых радикалов — они и не скрывают своего участия в беспорядках. Главный идеолог Сурков объясняет в интервью: «Либеральная публика упорно вводит в моду несанкционированные акции, а нацисты и жлобы этой моде следуют! 11-е происходит от 31-го». То есть либералы-трендсеттеры подают дурной пример. Но фанаты выходят на площадь совсем не как правозащитники и самостоятельно рассуждают в других интервью о своем «здоровом национализме». А блогеры на видеосъемке с Манежной опознают несколько членов прокремлевских молодежных движений.

21 декабря, когда министр спорта Мутко встречается с фанатами клубов премьер-лиги, в министерство приезжает Владимир Путин — это, конечно, подготовленный экспромт. Видимо, как глава «русской диаспоры» премьер особенно напирает на то, что убийца Свиридова — рецидивист, невесть как освобожденный из заключения (это ошибка — потом выяснится, что Черкесову приписали судимости его тезки и однофамильца). А как лидер «многонациональной, многоконфессиональной страны» рассказывает, что спаситель России от смуты в 1612 году Козьма Минин был татарином. Беседуют полтора часа, а потом вслед за Путиным два автобуса с фанатами и журналистами едут на Люблинское кладбище, где похоронен Свиридов. Это похоже на старое политическое правило «Не можешь подавить бунт — возглавь его». Из-за фанатов снова перекрывают движение, только теперь они — часть правительственного кортежа.

Троих участников драки на Кронштадтском бульваре арестуют сразу после событий на Манежной, еще одного в январе. Последний обвиняемый пробудет в бегах до марта и выложит в интернете ролик с объяснением, что зачинщиками были фанаты. Но с нового года следствие утверждает: уроженцы северокавказских республик умышленно спровоцировали драку — раньше национальное происхождение преступников старались не подчеркивать. Черкесову дадут 20 лет, его подельникам — по 5. Ответственными за Манежную признают троих оппозиционеров из «Другой России» и двух националистов, они получат от 2-х до 5-ти с половиной лет. По соцопросам, три четверти молодежи сочувственно относятся к выступлению на Манежной, видя в нем протест против этнической преступности и милицейской коррупции.