Второе дело ЮКОСа

Весь год в Хамовническом суде Москвы идет второй процесс против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Обвинения в хищении всей добытой ЮКОСом нефти звучит абсурдно, и наблюдатели считают новый приговор продолжением старого: Ходорковский и его подельник при нынешней власти будут сидеть всегда

Восьмилетий срок по первому приговору истекает в 2011-м. Еще в декабре 2006-го Ходорковского и Лебедева перевели в следственный изолятор Читы, в феврале 2009-го они прибыли по этапу в Москву, а затем начались предварительные слушания. Судебный процесс длится 22 месяца, на 2010 год приходятся его основные события: допросы ключевых свидетелей, представления доказательств защиты, прения сторон и вынесение приговора. И первое-то дело называли «выборочным правосудием» для показательной порки олигархии, а уж второе и вовсе кажется перебором, двойным наказанием за один грех. Подсудимые, особенно Ходорковский, выглядят в глазах либеральной общественности страдальцами, и в здании суда в 7-м Ростовском переулке перебывали все известные своим вольнодумством общественники, литераторы, актеры и телеведущие. Интернет и офлайновые издания полны впечатлений очевидцев: как бодро держится бывший самый богатый человек России, о чем говорит, почему зал часто смеется и проч. В разгар слушаний журнал «Власть» печатает статью Ходорковского «Россия в ожидании суда», в дискуссии по ее поводу принимают участие видные политики и юристы, включая председателя Конституционного суда Зорькина. Издательство «Эксмо» выпускает сборник: публикации Ходорковского в периодике и заочные диалога главного зэка с писателями Борисом Акуниным, Людмилой Улицкой и Борисом Стругацким.

Поскольку дело ЮКОСа известно как «личный проект» Владимира Путина, второй процесс служит индикатором перемен при президенте Медведеве, гордом своей профессией юриста и выступающим за независимость беспристрастного суда. Само проведение процесса в Москве полагают требованием Медведева: пусть Генпрокуратура доказывает свои претензии в соревновательных условиях — иначе бы судили в Чите, подальше от прессы и общественного внимания. Верховный суд России дважды решает, что содержание под стражей Ходорковского и Лебедева продлено с нарушениями закона, причем когда арест продлили вопреки президентским поправкам, смягчающим санкции при экономических обвинениях, Ходорковский обращается с открытым письмом к председателю ВС и объявляет голодовку до тех пор, пока об этом не узнает Медведев. Через сутки пресс-секретарь сообщает: президент «знаком с открытым письмом» и голодовка прекращена — со стороны Путина подобная отзывчивость непредставима.

Но на ходе разбирательства «стилистические разногласия» с предыдущим президентом ничуть не сказываются. Прокуроры упрямо утверждают, что Ходорковский и Лебедев похитили всю добытую ЮКОСом в 1998-2003 гг. нефть — 350 млн т, а большую часть полученных от ее продажи средств — $7,5 млрд и 487,4 млн рублей отмыли. Вопросы про то, как компания, начисто лишенная своей продукции, оставалась при этом высокоприбыльным флагманом российского бизнеса и крупнейшим после Газпрома налогоплательщиком, гособвинение не смущают. Ходорковский, выступая, проводит следственный эксперимент с банками, объясняя разницу между нефтью и скважинной жидкостью (ему вменяется хищение прямо на скважине). Экс-премьер Касьянов как свидетель защиты подтвердил общие для нефтяных корпораций вертикальную интеграцию и трансфертные цены (согласно обвинению, ЮКОС должен был платить своим «дочкам» уже на месторождении цену за баррель, как на бирже Роттердама). По словам Касьянова, Путин ему лично говорил, что преследование Ходорковского — из-за финансирования не только «Яблока» и СПС, которое он разрешил, но и КПРФ, чего он не разрешал.

Даже видные путинские сподвижники — министры Герман Греф и Виктор Христенко — заявляют в суде, что не могли бы не знать о хищении такого колоссального объема нефти и тоже считают стандартными структуру ЮКОСа и его ценообразование. Но, по мнению прокуроров, эти показания все равно подтверждают вину подсудимых. Правда, потом обвинение более чем на треть снизит миллионы украденных тонн — до 218, при сохранении почти тех же миллиардов отмытых долларов — 7. Вроде бы неуместный смех возникает в зале по самому главному вопросу, вправду ли Ходорковский и Лебедев «бочками по ночам нефть таскали». Смеется не только публика, защита и подсудимые, но порой и судья Виктор Данилкин. Прокурор Ибрагимова на повышенных тонах отчитывает свидетеля Голубовича — тот, видимо, «соскучился по Ходорковскому», раз все время улыбается «ему и Лебедеву». Под конец процесса свое отношение публично высказывает Владимир Путин — он повторяет фразу из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Вор должен сидеть в тюрьме». Президент Медведев строго укажет, что, мол, негоже должностному лицу предвосхищать приговор. Премьер даже обвинит Ходорковского в организации убийств, чего и Генпрокуратура никогда не делала.

30 декабря, затянув оглашение вердикта до праздников, когда резонанс поменьше, судья Данилкин приговаривает подельников к 14 годам лишения свободы с зачетом ранее отбытого срока. Через полтора месяца помощник судьи Наталья Васильева расскажет, что приговор писался под давлением, Данилкин назовет интервью подчиненной клеветой. По кассации Мосгорсуд снизит наказание до 13 лет. Условно-досрочное освобождение для Ходорковского и Лебедева невозможно: они хоть и отсидели больше половины, но в новых колониях каждому быстро вынесены взыскания. Таким образом, по второму приговору экс-владельцам ЮКОСа находиться в заключении до 2016 года, накануне наступления которого логично ожидать возбуждения третьего дела.