Одержав заведомую победу в первом туре — 71,3% голосов, Владимир Путин начинает свой второй четырехлетний президентский срок. История страны остается вождистской, и сторонники, и противники очень персонифицированного правления согласны: они живут в путинской России

На предрешенных выборах не хотят подставляться ветераны президентских кампаний Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский. Их партии вместо лидеров выдвигают своих думских депутатов: КПРФ — экс-чекиста Николая Харитонова, ЛДПР — экс-охранника Жириновского Олега Малышкина. Этот кандидат в президенты до того косноязычен, что на теледебаты его водит партбосс. От власти спарринг-партнер Путина — спикер Совета федерации Сергей Миронов, он баллотируется под странным предлогом: нельзя оставлять лидера одного. Видимо, чтоб если все остальные претенденты снимутся, его кандидатура спасла бы от отмены выборов. Действующего президента критикует только экс-спикер Госдумы и секретарь ельцинского Совбеза Иван Рыбкин: «известный Абрамович, стоящие в тени Тимченко, братья Ковальчуки и другие отвечают за бизнес Путина». Рыбкина поддерживает эмигрант-олигарх Березовский, и невнятные разоблачения выглядят сведением счетов.

Для Путина никакой кампании будто нет — куда ему активничать, и так присутствует в общественном пространстве максимально. Единственный сюрприз выборов — в ночь после голосования заполыхал Манеж, главный выставочный зал. Самое время Путину картинно пройти из Спасской башни в свой избирательный штаб на другой стороне Красной площади, выслушать победные предварительные итоги, а над Кремлем зарево стоит, какого со времен наполеоновского пожара не видели. Зато безупречна картинка инаугурации. Первый канал со множества камер монтирует в прямом эфире триумфальную церемонию в духе встречи Александра III с юнкерами в «Сибирском цирюльнике». Западная пресса называет путинское торжество «хореографированным». «Государь император въехал в Кремль на белом коне, президент Российской Федерации — на черном мерине» — каламбурят имеющие стилистические разногласия с властью российские перья.

В высочайший рейтинг Путина будто вложены суммарные рейтинги эфиров с его участием: в массовом сознании президент живет, конечно, как главный «человек из ящика». В ежедневных новостях он может появляться по нескольку раз за выпуск. Показывают все встречи, поездки, посещения, заявления и проч. Инфоповоды бывают явно отформатированными под ТВ. Даже сугубо рабочий прием очередного министра начинается с разговора для телекамеры. За приставным столиком у большого письменного стола в президентском кабинете двое солидных мужчин разыгрывают типовой диалог. «Хотел доложить, Владимир Владимирович, мы вышли на уровень 15%». — «Это высокий показатель». — «Но мы изыскиваем возможность поднять до 20%». — «Важно, чтоб вы не снижали взятых темпов». — «Обязательно, Владимир Владимирович!»

Россия видит: президент на посту, все держит под своим контролем. Апофеоз телепатернализма — ежегодные «Прямые линии». В живом эфире сразу по всем «Орбитам» (программы разных часовых поясов) по Первому каналу и по «России» Путин отвечает на вопросы населения. Из миллиона звонков, SMS и e-mail'ов выбираются несколько десятков. Обязательны включения с мест: из разных регионов, дождавшись своей очереди, группки россиян произносят заготовленные тирады. Ручное управление осуществляется буквально — во время всероссийского селектора Путин помогает с пенсиями, выделяет транспорт, наказывает чиновников и чинит отопление. Образ «дежурного по стране» используют как отвечающий ожиданиям избирателя.

После дефолта 2000-е показывают уверенный рост. Реальные доходы, по официальной статистике, удвоились. Годовые бюджеты — впервые профицитные. Внешний долг досрочно выплачивается. Это прежде всего благодаря росту нефтяных цен. Так ведь в любых капстранах бывали президенты-счастливчики, чье правление пришлось на цикличный подъем экономики. На Кавказе не все замочены в сортирах, однако тенденция налицо. Свирепствует терроризм, но взрывать стали еще при Ельцине. На Путина ответственность за жертвы не возлагают, он вообще «тефлоновый», говоря по-западному, по-русски — «как с гуся вода», неприятности к нему не липнут. Дело ЮКОСа, зажим прессы (в 2004 году «Freedom Ноше» ставит Россию на 147 место в мире по свободе печати) если и имеют электоральные последствия, то только в плюс победителю выборов.

Не понять: президент правда лучше всех или это потому, что «всех» уже нету?